**Дневник**
«Что ты сказал?» замерла Татьяна, ощутив внутри ледяной холод. Дмитрий стоял у двери, крепко сжимая связку ключей. Его обычно оживлённое лицо превратилось в маску раздражения.
«Я больше не могу так жить», повторил он без эмоций. «Ни я, ни мама. Собирай детей и переезжайте в Дубравку. Бабушкин дом ещё цел, крыша не течёт. Как-нибудь проживёте.»
Татьяна смотрела на него, будто на чужого. Десять лет вместе, трое детей и такой приговор. Замершая деревня, где осталось пара домов, ни магазина, ни нормальных дорог.
«Почему» начала она, но он перебил.
«Потому что я устал», Дмитрий отвел взгляд. «От вечных упрёков, нытья, от того, что ты сидишь дома с детьми. Мама права: ты стала курицей. Я не узнаю ту женщину, на которой женился.»
В горле встал ком, но Татьяна сдержалась. За стеной спали дети Маруся и Ваня, а старший, Артём, наверное, всё слышал.
«Где я буду работать? На что мы жить будем?» её голос едва слышался. Дмитрий швырнул на стол конверт.
«Там деньги на первое время. И документы на дом он давно на тебе. Раз ты такая самостоятельная, теперь докажи.»
Он развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел. Через минуту хлопнула входная дверь.
Татьяна медленно опустилась на стул. В голове крутилась одна бессмысленная мысль: «Я испекла его любимый яблочный пирог. К завтраку.»
***
Дом встретил их сонным холодом. Татьяна вошла, держа на руках заспанную Марусю, и почувствовала, как сжимается сердце. Здесь прошло её детство летние каникулы у бабушки, запах свежего хлеба, сушёные травы на чердаке, яблоки в погребе. Теперь только пыль, паутина и горечь запустения.
Артём, серьёзный не по годам, зашёл первым, распахнул ставни. Через грязные стёкла пробивались лучи апрельского солнца, высвечивая пылинки в воздухе.
«Здесь холодно», пожаловался Ваня, обхватив себя руками.
«Сейчас растопим печь станет теплее», Татьяна старалась звучать уверенно. «Артём, поможешь?»
Мальчик кивнул, не глядя на неё. Он молчал всю дорогу, с тех пор как услышал последний разговор родителей.
К счастью, старая печь была в порядке. Когда берёзовые поленья затрещали, а комната наполнилась теплом, Татьяна немного расслабилась.
«Мама, мы здесь надолго?» спросил Ваня, разглядывая старые фотографии на стене.
«Не знаю, малыш», честно ответила она. «Сначала обустроимся, потом решим.»
Первую ночь они провели все вместе в бабушкиной широкой кровати. Дети уснули сразу, устав от дороги. А Татьяна лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, и думала, как она дошла до такой жизни.
***
Утром, высвободившись из объятий спящих детей, она вышла во двор. Участок зарос бурьяном. Яблони, некогда плодоносившие, стояли кривые, с обломанными ветками. Старый сарай кренился, колодец зарос мхом.
Татьяна оглядела своё новое владение и вдруг горько, отчаянно рассмеялась. Вот оно, её наследство. Её новое начало.
Первые дни в деревне казались бесконечным кошмаром. Каждое утро она просыпалась, надеясь оказаться в квартире, услышать шум кофемашины, голос Дмитрия.
«Мама, папа скоро за нами приедет?» спрашивала Маруся, привыкшая к воскресным прогулкам с отцом.
«Скоро, солнышко», отвечала Татьяна, не зная, как объяснить то, чего сама не понимала.
Телефон молчал. Дмитрий игнорировал её звонки. Однажды пришло короткое сообщение: «У тебя всё есть. Дай мне время.»
Время. На что он надеялся? Что поймёт, как плохо без семьи? Или, наоборот, что окончательно сотрёт их из своей жизни?
К концу недели стало ясно: денег, оставленных Дмитрием, хватит ненадолго. Печь требует починки, крыша течёт, еду надо покупать. Но самое страшное работы в деревне не было.
«Может, вернётесь в город?» предложила одна из немногих соседок, тётя Нина.
Татьяна отмахнулась: «Возвращаться некуда. А здесь хотя бы крыша над головой.»
В тот день она решила расчистить огород. Земля, заброшенная годами, заросла сорняками, но Татьяна помнила, каким щедрым был бабушкин урожай.
«Артём, поможешь?» спросила она старшего.
Мальчик кивнул, всё так же угрюмый и отстранённый.
Они работали вместе, выдёргивая корни, разбивая комья земли. Руки, привыкшие к лёгкой домашней работе и клавиатуре, быстро покрылись мозолями. К вечеру спина ныла, плечи свело, будто судорогой. Но удалось расчистить лишь небольшой клочок.
«Мам, вдруг нарушил молчание Артём. Зачем мы это делаем?»
«Чтобы посадить овощи: картошку, морковь, помидоры», начала объяснять Татьяна.
«Нет, я не про это, перебил сын. Почему мы вообще здесь? Почему не вернёмся домой? Что случилось между тобой и папой?»
Татьяна выпрямилась, вытирая пот тыльной стороной ладони. Как сказать ребёнку правду? Признать, что отец их бросил? Сказать о том, что свекровь всегда считала её недостойной сына? Или признать, что, возможно, у него другая?
«Нам нужно время», осторожно ответила она. «Иногда взрослым нужно побыть отдельно, чтобы понять»
« любят ли они друг друга», договорил Артём. В его голосе прозвучала такая взрослая горечь, что у Татьяны сжалось сердце. «Это из-за той тёти? Которая была у нас в гостях?»
Татьяна замерла. Наталья высокая, ухоженная, коллега Дмитрия. «Просто по работе», говорил он, когда она замечала его поздние возвращения.
«Возможно, честно признала она. Но запомни: папа вас троих любит. А я я сделаю всё, чтобы вам здесь было хорошо.»
Артём внимательно посмотрел на неё, затем внезапно шагнул вперёд и обнял. Его объятия были крепкими, почти мужскими.
«Мы справимся, мам, уверенно сказал он. Ты и я. И малышей вырастим.»
***
Т
