Или мама переезжает к нам в субботу, или я подаю на развод, сказал Сергей, бросая чашку со стаканчиком на блюдце. Чай разлился по скатерти, оставив нескладный коричневый пятно, но супруг даже не моргнул. Он фиксировал взгляд на своей жене, в котором светилась странная, почти пугающая решительность, невиданная за пятнадцать лет их брака.
Василиса стояла в кухне с полотенцем в руках, словно в полной тишине, нарушаемой лишь гудением холодильника и тиканием часов над дверью. Переезд? Развод? Утром они обсуждали, какие обои повесить в прихожей, а теперь он ставит такие условия.
Серёжа, ты серьёзно? спросила она, аккуратно подвешивая полотенце к ручке духовки. Твоя мама живёт в двух остановках от нас, мы видимся каждие выходные. Чем же ей так тяжело? У неё три соседки, хоровой подвал и скандинавская ходьба.
Ей одна тяжело! поднял голос Сергей, вставая за столом. Ты не чувствуешь, как давление скачет. А если ночью приступ? Кто стакан воды подаст? Скорая успеет? Я не могу спать, зная, что она одна в четырёх стенах.
Василиса опустилась на стул напротив мужа. Этот разговор уже не первый, но раньше он был лишь намёком. Теперь же звучал как ультиматум.
Давай попорядку. У нас двухкомнатная квартира: спальня и кабинет, где я работаю и где иногда ночует наш сын, когда приезжает из учёбы. Куда же поселить Нину Петровну?
В кабинет, конечно, бросил Сергей, будто это было очевидно. Твоему сыну там нечего делать, пусть живёт в общежитии. А компьютер можно перекинуть в спальню или на кухню. Ноутбук же, а не заводской станок.
У Василисы перехватило дыхание. Кабинет её крепость, где бухгалтер работает из дома, нужен тишина, принтер, стопки документов. И сын, Артём, хотя и учится в другом городе, часто приезжает и всегда знает, где его кровать.
Значит, ты предлагаешь выгнать сына, отнять у меня рабочее место и поселить в двенадцатиметровой комнате твою маму, которая, мягко говоря, «не простая»? уточнила она, стараясь держать голос ровным.
Характер как характер! вспыхнул Сергей. Она старой закалки, требовательна, но порядок любит. И вообще, это моя мать! Она меня вырастила, ночей не спала. Я обязан обеспечить ей достойную старость. А ты, кажется, только о своём комфорте думаешь.
Он вышел из кухни, хлопнув дверью. Василиса осталась смотреть на остывающий ужин: котлета с пюре, любимая Сергея, осталась нетронутой, а аппетит испарился.
Нина Петровна, шестьдесят восемь лет, выглядела бодрее многих сорокалетних. Громкий голос, командирские манеры бывшего завуча, уверенность в своей правоте. «Тяжело одной» для неё означало «некому круглосуточно докапываться».
Василиса начала убирать со стола, пока в голове крутилось: «Или мама, или развод». Неужели он готов перечеркнуть пятнадцать лет брака изза маминого каприза? У Нины Петровны не было серьёзных болезней, лишь возрастная гипертония, контролируемая таблетками.
Ночь прошла в гнетущей тишине. Сергей с отвращением прилег к стене, натянув одеяло до ушей. Василиса ворочалась, глядя в потолок, где фонарный свет отбрасывал тени веток. Она вспоминала, как покупали эту квартиру: первый взнос от родителей, ипотеку платили вместе, но большую часть вносила она, потому что её карьера развивалась быстрее. Сергей менеджер автосалона, работа стабильна, но без особых перспектив. И теперь он распоряжается квадратными метрами, будто это его личная земля.
Утром Сергей, завязывая шнурки, бросил в коридор:
Жду ответа до вечера. Мама уже собирает вещи. Если ты против я свои собираю и переезжаю к ней.
Дверь захлопнулась. Василиса сползла на пуфик, понимая, что решение уже принято за её спиной. «Мама уже собирает вещи» звучало как сговор.
Весь день Василиса не могла сосредоточиться на отчётах, цифры плавали перед глазами. Она позвонила подруге Тане.
Василиса, ты с ума сошла? воскликнула Таня. Какой свекровь в двекомнатной квартире? Это конец! Ты же помнишь, как она на твоём дне рождения проверяла, нет ли пыли на шкафу.
Он поставил ультиматум, Ира. Говорит, развод, ответила Василиса.
Ну и пусть катится! парировала подруга. Квартира же ваша общая. Можно долю выкупить, а жить с Ниной Петровной это медленная смерть. Сначала кабинет отнимет, потом в кухне будет командовать, а потом и в спальню зайдёт с советами.
Вечером Сергей вернулся с букетом хризантем плохой знак, ведь он дарит цветы, когда хочет закрепить «победу». Он встал у кухни, где Василиса резала салат.
Василиса, мягко начал он, я понимаю, тебе тяжело, но так будет лучше всем. Мама будет под присмотром, нам спокойнее. Она обещала помогать по дому, готовить. Ты же устаёшь за компьютером.
Сергей, поставила нож, а ты спросил у своей мамы, что она будет делать со своей трёхкомнатной квартирой, если переедет к нам навсегда?
Сергей замялся.
Ну… пустой квартире стоять зря. Сдадим, деньги в бюджет, на лекарства маме, на санаторий.
Ага, бизнесплан, подумала Василиса. Хорошо, я согласна.
Глаза Сергея засияли.
Ты согласна? Умница! Я знал, ты золотая!
Я согласна, но с условиями, чётко сказала она. Испытательный срок две недели. Если за это время жизнь превратится в ад, возвращаем всё назад. И ещё: мой кабинет остаётся моим, мама будет спать на раскладном диване в гостиной, пока не найдем другое решение.
Сергей нахмурился.
В какой гостиной? Там же проходная комната! Маме нужен покой!
У нас нет гостиной, есть кабинетгостиная, где уже стоит диван. Других вариантов нет, Артём через месяц приедет, ему тоже нужен спальный угол.
Ладно, разберёмся, махнул он. Главное, ты не против переезда. Я сейчас маму обрадую и заберу её в субботу утром.
В субботу всё разделилось на «до» и «после». Нина Петровна приехала не с двумя чемоданами, а с «ГАЗелью», полной вещей: коробки, тюки, фикусы, любимое креслокачалка, занявшее половину кабинета и перекрывшее доступ к книжному шкафу.
Ну вот, дорогие, теперь будем жить! провозгласила она, внося в прихожую икону в тяжёлом окладе. Василиса, не стой как неродная, берись за пакеты, там огурчики по моему фирменному рецепту, не то что твоя магазинная дрянь.
Василиса с ухмылкой начала разбирать мешки.
Первый конфликт случился через два часа. Василиса работала в кабинете, когда дверь распахнулась без стука.
Василиса, где у тебя большая кастрюля? спросила Нина Петровна, осматривая комнату. И что это за пыль на мониторе? Дышишь грязью?
Нина Петровна, я работаю, ответила она, не оборачиваясь. Кастрюля в нижнем ящике справа. Пожалуйста, стучите, когда входите.
Ишь ты, «стучите», пробурчала свекровь, но дверь не закрыла. Серёжа голодный, а ты в экран пялишься. Жена должна мужа встречать горячим обедом, а не сидеть.
Василиса глубоко вздохнула, нажала «сохранить» и отправилась на кухню, где царил хаос. Нина Петровна уже переставила банки со специями, убрала кофемашину («мелочью только баловство») и жарила чтото на сковороде.
Зачем убрали кофемашину? Мы с Сергеем каждое утро пьем кофе, возразила она.
Вредно! Я привезла цикорий, полезный и вкусный. Машину я вынесла на балкон в коробку, ответила свекровь.
Вечером Сергей, довольный, уплетал мамины жареные котлеты, а Василиса ковыряла вилкой салат. Он восхищённо воскликнул:
Вкуснотища! а сама молилась: «Лена так не умеет, только на пару и в духовке, здоровая еда, скукотища».
Нина Петровна отмахнулась:
Главное стараться для мужа. У вас только карьера в уме. Кстати, в ванной ваши полотенца жёсткие, я свои махровые достала. Положим ваши в стирку.
Это египетский хлопок, возразила Василиса. А мои новые, а не ваши тряпки!
Не спорь с матерью, резко сказал Сергей. Маме виднее, она опытная хозяйка.
Эта фраза стала девизом следующей недели. Нина Петровна была везде: включала телевизор на полную громкость, когда Василиса писала отчёт, заходила в ванную под предлогом «только полотенце взять», критиковала одежду, прическу, манеру речи.
Сергей превратился в ребёнка, перестал мыть посуду, стал каждый вечер жаловаться маме на начальство, а она ему подсовывала пирожки. Василиса в этом тандеме осталась незамеченной, как раздражающий фактор.
В среду она вернулась из магазина и обнаружила, что её стол передвинут к окну, а вместо него креслокачалка и телевизор.
Так светлее! заявила свекровь. И телевизор удобнее смотреть, а то от окна свет в монитор отражался.
Нина Петровна, голос Василисы дрожал от ярости, это мой кабинет, моё рабочее место. Кто вам позволил передвигать мебель?
Серёжа позволил! победоносно произнесла она. Он хозяин дома, сказал: «Мама, делай как тебе удобно».
Василиса ворвалась в спальню, где Сергей лежал с телефоном.
Ты что творишь? прошипела она. Почему ты позволил ей переставить мой стол? Я не могу работать, когда солнце встаёт прямо в монитор!
Лена, не начинай, сказал он, морщась. Мама весь день дома, ей нужен уют. Закрой шторы, будь гибче. Ты же мудрая женщина.
Мудрая женщина сейчас соберёт твои вещи, Сергей.
Опять угрозы? он сел на кровать. Ты не посмеешь. Развод изза стола? Смешно.
Не изза стола, а изза того, что ты меня не слышишь и не уважаешь, ответила она.
Пятница принесла развязку. Василиса взяла отгул, чтобы съездить в налоговую, но вернулась к обеду. Тихо открыла дверь, используя ключ.
Из кухни доносились голоса. Нина Петровна громко разговаривала по телефону, слышен был и голос её сестры, тёти Вали.
Ой, Валя, как здорово! воскликнула она, прихлебывая чай. Живу, как у Христа в покоях. Сергей вечно в моём поле, невестка крутит морду, но молчит. Я её уже к ногтю прижала.
А с квартирой? Сдала? спросила Валя.
Да! Вчера договор подписали, студенты, трое, тридцать пять тысяч в месяц плюс коммуналка! Я теперь богатая невестка!
И что, будешь им помогать? спросила сестра.
Нина Петровна рассмеялась, а её смех показался Василисе зловещим.
Ага, разбежалась! Помогать только портить. У Серёжи зарплата есть, у Лены тоже деньги от компьютера. Я эти деньги на книжку буду класть, а летом в Кисловодск поеду, в люкс, зубы поправлю, импланты, а то мост натирает. Так я живу для себя! Меня кормят, платят за квартиру, давление, страх одиночества всё это лишь предлог.
Василиса стояла в прихожей, сжимая ключи до боли. Картина складывалась: никакого одиночества, лишь холодный расчёт. Сдать квартиру, жить на пансионе у сына, дергать нервы невестке, копить на «сладкую жизнь». Сергей лишь инструмент, «жалостливый дурачок».
Она медленно рассмеялась, но вместо крика вела себя холодно. Подошла к спальне, достала из шкафа большой чемодан Сергея, открыла его на кровати.
В этот момент в комнату вошла Нина Петровна.
О, пришла! А что так рано? Обед ещё не готов, я думала Э, ты чего?
Она уставилась на чемодан.
Собираю вещи мужа, спокойно сказала Василиса, высыпая в чемодан его носки.
Ты с ума сошла? Куда он поедет?
К вам, в вашу трёхкомнатную квартиру, вместе с вами. Прямо сегодня.
Там уже живут квартиранты! возразила свекровь.
Квартиранты? Василиса выпрямилась, глядя в глаза. Студенты за тридцать пять тысяч? На зубы и Кисловодск?
Лицо Нины Петровны покрылось краской.
Ты подслушивала?!
Я пришла в свой дом и услышала достаточно.
Тут в дверь хлопнул Сергей.
Девчонки, я дома! Что за аромат? О, мама, Лена, где вы?
Он увидел открытый чемодан и мать в гневе.
Что происходит? Лена, ты куда собралась?
Не я, Серёжа. Ты и твоя мама.
Что значит? он улыбнулся, не понимая.
Никаких шуток. Твоя мама только что хвасталась сестре, как ловко она тебя развела. Ей не одиноко, ей просто захотелось сдать квартиру и жить за наш счёт, откладывая деньги себе на курорты. А ты «жалостливый дурачок», цитирую.
Сергей посмотрел на мать, будто впервые её увидел. Миф о благородной старушке развалился, открыв расчётливую натуру.
Лена он протянул ей руку. Прости, я не знал. Давай обсудим. Мама уедет сейчас,И, обнявшись на пороге, они решили каждый пойти своей дорогой, оставив громкий ультиматум лишь в пыльном ящике воспоминаний.
