Илья, ну какой Геленджик? Ты цены видел? Мы же договорились: в этом году втыкаем пояса. Крышу на даче подклеить надо, машине ТО делать, да и вообще время сейчас нестабильное. Каждая копейка на счету, а ты море, море Илья раздраженно бросил калькулятор на кухонный стол и потер переносицу, своим видом показывая, как он устал от нелепых желаний жены.
Злата стоит у окна, смотрит на раскалённый асфальт двора, где в июльской жаре плавится воздух. Ей до боли хочется почувствовать солёный бриз, услышать шум волн, просто полежать неделю, не думая о бухгалтерии, борще и бесконечной экономии.
Илья, мы три года никуда не ездили, тихо возражает она, не оборачиваясь. Я устала. У меня отпуск сгорает. Мы же откладывали. На верхней полке в коробке лежит сумма для двоих, если скромно. Не в пятизвёздочный отель, а в гостевой домик.
Сейчас скромно не получится, отрезал муж, наливая себе остывший чай. Билеты подорожали, продукты подорожали. Поедем, потратим всё, а потом что? Зимой будем в холоде сидеть? Нет, Злата. В этом году отпуск проводим дома. На дачу к моим поедем, там озеро есть, воздух свежий. Чем тебе не курорт? И маме поможем, у неё огурцы пошли, нужно собрать.
Злата вздыхает. Спорить с Ильёй, когда он включил режим «разумного хозяина», бессмысленно. Он умеет выкрутить ситуацию так, что она кажется транжиркой и эгоисткой, а он бедный носитель семейного бремени.
Хорошо, сдаётся она, чувствуя глухое разочарование. Дача дача. Только не жди, что я буду там у плиты с утра до ночи. Хочу отдохнуть.
Вот и умница, голос Ильи смягчается. Договорились. Деньги целее останутся. Нужно ещё страховку продлить.
Следующие две недели проходят в душном мареве города. Злата ходит на работу, мечтая о кондиционере, который Илья считает роскошью («Окна открыл вот тебе и сквозняк, зачем электричество?»), и считает дни до отпуска. Мысль о двух неделях на даче у свекрови, Тамары Петровны, не радует, но лучше, чем сидеть в бетонной квартире.
Три дня до отъезда всё меняется. Вечером, когда Злата жарит котлеты, Илья берёт телефон. Его лицо мгновенно меняется с расслабленного на тревожное.
Да, мам Да ты что? Как совсем плохо? Давление? Врачи? Ох Понял. Конечно, мам, о чём речь. Деньги найдём. Не переживай, главное здоровье.
Он кладёт трубку и, с тяжёлым выражением, смотрит на жену.
Злата, беда. Мама звонила. Совсем ей плохо. Давление скачет, сердце перебивает, ноги крутятся. Врач сказал срочно лечение. Не таблетки, а процедуры, покой, режим.
В больницу кладут? встревожилась Злата, выключая плиту.
Хуже. Врач назначил специализированный санаторий, кардиологический, гдето в средней полосе, чтобы климат не менялся резко. Там курс реабилитации, ванны, массажи. Иначе может инсульт. Ты же знаешь, она у меня одна, отец умер рано. Если с ней чтото случится, я себе не прощу.
Илья нервно ходит по кухне.
Значит, дачу забудем. Маму в санаторий надо отправить. Я уже вешал цены весной, когда первые сигналы появились это недешево. Путёвка, дорога, процедуры платные
Злата чувствует неладное.
Сколько стоит?
Почти всё, что мы откладывали, плюс к текущей зарплате надо добавить. Но это же мама, Злата! Здоровье не купишь. Мы молоды, перебьёмся, а ей помощь нужна сейчас.
Всё, что откладывали на отпуск и ремонт? уточняет она, ощущая обиду в горле. Стопятьдесят тысяч рублей. Какой санаторий требует столько за две недели?
Хороший санаторий! вспылил Илья. С полным пансионом и лечением! Ты что, деньги жалеешь на больную старушку? Я не ожидал от тебя такой холодности. Человек при смерти, а ты копейки считаешь!
Злата прикусывает губу. Обвинения его любимое оружие. Она не может сказать «нет». Как можно отказать в лечении матери? Это было бы бесчеловечно.
Я не жалею, тихо отвечает она. Просто ладно. Пусть едет. Здоровье важнее.
Илья сразу обнимает её, целует в макушку.
Спасибо, родная. Я знал, что ты поймёшь. Ты моё золото. Я завтра поеду к ней, отнесу деньги, помогу собрать вещи. Сам отвезу её на вокзал, посадку на поезд. Её в санаторий под Тверью посоветовали, говорят, воздух целебный.
На следующий день Илья опустошает их тайник. Злата с тоской наблюдает, как толстый конверт перекладывается в его сумку. Она остаётся в городе одна, без моря, без дачи и без денег даже на чашку кофе.
Илья возвращается поздно, уставший, но довольный выполненным долгом.
Отправил, выдыхает он, падая на диван. Мама сопротивлялась, плакала, не хотела брать деньги. Говорит: «Как же вы, детки, без отдыха?». Еле уговорил. Сказал, что мы всё равно планировали работать.
Она позвонит, как доберётся? спрашивает Злата.
Связь плохая, бросает Илья. Санаторий в лесу, глушь, покой. Она будет телефон выключать, чтобы излучение не влияли на сердце. Звонит раз в пару дней с ресепшена, если получится. Так что ты её не дергай, пусть лечится.
Злата начинает «отпуск». Она убирает квартиру, заносит руки в дело, чтобы не думать о пустоте. Жара не спадает, город плавится. Илья ходит на работу, вечером приходит и рассказывает, как тяжело ему, как он переживает за маму.
Звонила? каждый вечер спрашивает Злата.
Звонила, кивает Илья. Голос уже бодрее. Принимает процедуры, ест диетически, скучно, но воздух! Сосны, тишина. То, что доктор прописал.
Злата чувствует небольшое облегчение. По крайней мере польза есть. Не зря пожертвовала морем.
Прошла неделя. Злата сидит на балконе с ноутбуком, листая соцсети. На ленте пляжи, коктейли, загорелые тела. «Все на море, кроме меня», горько думает она.
Вдруг появляется рекомендация: «Возможно, вы знакомы». На фото полная дама в широкополой шляпе и огромных солнцезащитных очках. Злата машинально пролистывает, но палец останавливается. Чтото до боли знакомое в повороте головы, в яркой помаде цвета фуксии.
Она открывает профиль «Людмила Прекрасная». Злата хмурится такой Людмилой она не пользовалась. Кликает.
Это открытая страница подруги свекрови, тёти Люды, с которой Тамара Петровна дружит со школьных лет. Они почти не разлей вода.
Последняя публикация три часа назад. Геолокация: «Адлер, курортный городок». Злата открывает фото.
На снимке, на фоне лазурного бассейна и пальм, сидят за столиком две женщины. Перед ними высокие бокалы с разноцветными коктейлями и тарелка с огромными креветками.
Одной из женщин является Людмила. А второй
Злата приближается к фото. Сердце сжимается.
Вторая женщина в ярком купальнике с леопардовым принтом и полупрозрачном парео, весело смеётся, запрокинув голову. На шее знакомая золотая цепочка с массивным кулоном, которую Злата и Илья подарили ей на юбилей в прошлом году.
Это Тамара Петровна. «Больная» свекровь, которой сейчас должно быть в глухом лесу под Тверью, питаться паровыми котлетами и лечить сердце в тишине.
Злата чувствует, как руки дрожат. Она пролистывает дальше. Вчера: «Мы на банане! Ощущения супер!». Тамара Петровна машет, сидя на надувном аттракционе посреди моря.
Позавчера: «Вечерний променад. Живая музыка, шашлычок под коньячок». Свекровь в нарядном платье танцует с мужчиной.
Три дня назад: «Заселились! Номер шикарный, вид на море! Спасибо любимым детям за подарок!». Подпись: «Спасибо любимым детям».
Злата видит, что «дети» это Илья и она. Она одна ничего не знала, отдавая последние деньги на «лечение», а второй «детка» врут.
Злата сидит, переваривая увиденное, слыша в голове фразы Ильи: «Денег нет», «Ты транжира», «Мама при смерти», «Связь в лесу плохая». Она понимает, как глупо доверилась.
Она делает скриншоты всех фото, сохраняет в папку, наливает себе стакан воды, стакан стучит о зубы. Ярость, холодная и расчётливая, вытесняет обиду.
Илья должен вернуться через час. Злата решает не устраивать скандал у порога, это было бы слишком просто.
Она готовит ужин, накрывает стол. Когда ключ крутится в замке, Илья появляется с улыбкой.
Привет, дорогой. Как день прошёл?
Ох, устал, привычно пробурчал Илья, разувшись. Жара меня убивает. В офисе кондиционер сломался, чуть не сгорели. Есть что поесть?
Конечно. Всё уже на столе.
Они садятся. Илья ест рагу, рассказывая о проблемах с поставщиками. Злата кивает, подкладывает специи.
Как мама? вдруг спрашивает она, глядя ему в глаза. Не звонила сегодня?
Илья замер на секунду, потом продолжил жевать.
Звонила днём, минутку. Связь ужасная, постоянно обрывается. Говорит, процедуры тяжёлые, устает. Врач прописал постельный режим, в основном лежит, читает книги. Скучает по нам.
Бедная, сочувствует Злата, сжимая под столом салфетку. Лежит в глуши, да? Как погода там? Дожди?
Да, пасмурно, прохладно. Но ей жара противопоказана, давление так что лучше.
Понятно. Слушай, Илья, а может, съездим к ней на выходные? Привезти продукты? Всего пять часов в машине.
Илья закашлялся, лицо покраснело.
Ты что, Злата? С ума сошла? Туда посторонних не пускают! Это закрытый санаторий, режим строгий, карантин. А зачем её тревожить? Ей нужен покой. Если увидит нас, давление скачет. Нет, врач строгонастрог запретил визиты.
Какой строгий врач, качает головой Злата. Жаль. Я бы ей пирог испекла.
Она подходит к тумбочке, где лежит ноутбук.
Илья, иди сюда, покажу тебе. Нашла в интернете санаторий, отзывы хорошие. Может, на будущий год туда поедем? Посмотри.
Илья, сытый и довольный, подходит.
Что там? Опять мечтаешь?
Злата открывает папку со скриншотами, разворачивает первое фото на весь экран.
Смотри, какой бассейн, пальмы. Прямо как в Твери, правда? Говорят, глобальное потепление творит чудеса.
Илья смотрит в экран, сначала просто, потом глаза расширяются. Он узнаёт купальник, шляпу, свою маму с бокалом «Пина колады», улыбающуюся фотографу.
Тишина в комнате становится глухой. Холодный звук холодильника, тяжёлое дыхание Ильи.
Это что? слышен голос, как крик петуха.
Это? Злата переключает на следующее фото, где Тамара Петровна катится на банане. Это, видимо, лечебная процедура. Гидромассаж в открытом море. Полезно для давления и суставов. А вот это, клик, фото с танцами, постельный режим. Строгий.
Илья отшатывается от экрана, как от огня, смотрит на Злату. Её лицо спокойно, и от этого ему становится понастоящему страшно.
Злата, я могу объяснить
Объясни, кивнула она. Я внимательно слушаю. Расскажи, как так случилось, что мы сидим в душном городе, экономим на туалетной бумаге, а твоя «умирающая» мама кутит в Адлере на мои отпускные деньги?
Илья пытается собрать мысли.
Она действительно болела! Врач сказал, что нужен морской воздух, йод Это необходимо! Но я знал, что ты будешь против! Ты всё время ноешь про экономию, про то, что нам самим надо! А у неё жизнь уходит, Злата! Когда она ещё море увидит?
Я ною про экономию?! медленно встаёт Злата. Илья, ты слышишь себя? Ты запретил мне купить путёвку. Сказал, что денег нет. Заставил меня чувствовать вину за отдых. А сам тайком купил маме путёвку за сто пятьдесят тысяч рублей!
Не за сто пятьдесят! вопит он, пытаясь перейти в наступление. Было дешевле! И вообще, это мои деньги тоже! Я зарабатываю! Имею право помочь маме!
Твои деньги? А кто платит за ипотеку? Я. Кто покупает продукты? Я. Твоя зарплата уходит на машину, желания и в «кубышку», которую ты сейчас распотрошил ради мамы. Мы копили ВМЕСТЕ. Это были общие деньги. И ты их украл.
Не украл, а взял! Она меня вырастила! Я ей обязан!
А мне ты чем обязан? Враньем? Лицемерием? подходит к нему вплотную. Ты в глаза смотрел и врал про больницу, про Тверь, про плохое самочувствие. Заставил меня переживать. А вы с ней, видимо, смеялись надо мной? «Дурочка Злата поверила»?
Никто не смеялся! Мама просто не хотела скандалов! Она знает, какой у тебя характер! Ты бы никогда не согласилась отдать эти деньги ей на курорт!
Конечно, не согласилась бы! Потому что я тоже человек! Я тоже работаю без выходных! Почему я должна оплачивать развлечения твоей здоровой, как бык, мамы, пока сама гнию в городе?
Не смей так говорить про маму! Илья сжимает кулаки. Она пожилая, ей нужна радость!
А мне радость не нужнаИ в тот же миг она закрыла дверь, оставив Илью в холодной тишине, где его собственные убеждения эхом раздавались в пустой квартире.
