Слушай, представь: муж, Иван Петров, уехал в Германию с другой женщиной. А то, что смогла сделать сама Мария Иванова для своих двух детей, просто оглушит тебя.
Мария никогда не была той, кто влюблён в большой город. Её сердце привязано к полям после дождя, к аромату только что скошенной рожи и к тихим вечерам, когда слышны лишь кузнечики и лай далёкой собаки.
Когда она вышла замуж за Ивана, думала, что жизнь будет проста и спокойна: дача в деревне, двоетрое детей, тяжёлая работа, а вечером муж придёт уставший с полей, поест и посидит с детьми в кресле, расскажет истории, посмеётся.
Сначала появился сын Андрей, потом девочка Злата. Они росли с запачканными коленками, грязными от земли ладонями и широкими улыбками. Мария часто смотрела, как они спят, и её душа наполнялась теплом. Для них она готова была на всё.
Потом пришли счета, цены подскочили, зима стала суровее, Иван всё чаще сидел за столом, задумчивый.
Мне в Германию ехать, Марина, подзаработать, говорил он, не вдаваясь в глаза.
У Марии сжалось в груди, но она промолчала. Ей было страшно не расстояние, а перемены. Она помогла собрать вещи, положила в чемодан маленькую иконку и фотографию их троих: он, она и дети, на подоконнике.
Не забудь про нас, шепнула она, пока он застёгал куртку.
Иван уехал. Сначала звонил: «Трудно, но всё будет нормально». Потом звонки стали реже: «Нет сигнала», «Я устал», «Не было времени». Каждый пропуск звука заставлял Марию чувствовать, как внутри чтото ломается.
Однажды он вовсе не позвонил.
В деревне начали шептаться: «Видели его с другой», «Он живёт с женой в Германии», «У него другая семья». Мария получила короткое, холодное сообщение:
Прости, Мария. Я не вернусь. Заботься о детях. Деньги пришлю, когда смогу.
Денег не пришло.
В тот вечер Мария рыдала, как никогда в жизни. Не от стыда, не от скуки по Ивану, а от того ужаса, что будет с её детьми. Она посмотрела на спящие малышей в разных кроватках и вытерла слёзы кончиком ладони. В тот момент поняла: никого не спасёт, принца на белом коне нет, чудо не придёт. Только она, простая деревенская женщина и два ребёнка, которым она нужна как воздух.
Утром, до рассвета, она вскипятила воду, приготовила скромные бутерброды, сделала крестик на их лбах и отправила их в школу.
Учитесь, говорила она, вы сможете уйти дальше, чем я когдалибо уходила.
Днём она пахала поле, подбирала рожь, рубила дрова, стирала, ухаживала за пожилыми соседями за небольшую плату. Вечером, когда остальные отдыхали, она пекла хлеб, делала варенье, шила или чинила одежду.
Её руки трескались, спина болела, но жаловаться она не стала. Единственное удовольствие смотреть на тетради детей перед сном, видеть их оценки, читать небольшие сочинения. Каждый раз, когда видела «5» обведённую красным карандашом, её лицо светилось.
Иногда Андрей подбирал её у окна, взгляд потерянный.
Мамочка, тяжело? спрашивал он.
Нет, мамочка, тяжело только без вас, отвечала она, искренне веря в это.
Годы шли, деревенский дом менялся. По кусочку Мария ставила новые окна, поправляла крышу, надстраивала этаж, чтобы дети могли иметь свои комнаты. Каждый кирпич был пропитан трудами, жертвами, скрытыми слезами, чтобы дети не видели её плач.
Андрей поступил в университет в городе. Мария продала часть земли, чтобы он мог платить аренду и покупать книги. Когда он впервые сел в поезд с старым чемоданом, он посмотрел на неё с влажными глазами.
Мамочка, а если не справлюсь?
Справишься, говорила она. Ты вырос, чтобы не сдаваться.
Год спустя Злата тоже уехала в университет. Дом стал слишком пустым без их голосов. По зимним вечерам Мария заваривала чай, сидела у печи и смотрела на фотографии на стене. Дети росли, становились всё красивее и дальше.
Иногда её охватывало томительное желание увидеть их, и она выходила во двор, глядела в небо.
Боже, пусть им будет хорошо, шептала она.
Время летело, у неё поседели виски, морщины углубились, руки стали ещё более изнаноченными от труда. Но глаза оставались теми же: тёплыми, мягкими, полными любви.
Осенью, когда листва золотилась, дети вернулись. Не дети, а взрослые люди. Андрей высокий, уверенный, с прямыми плечами. Злата красивая молодая женщина в элегантной сумке.
Мамочка! в крике почти одновременно ворвались они в двор.
Мария вышла из дома, отряхивая с фартука руки. В одно мгновение двор наполнился объятиями, смехом и слезами.
Как же красиво наш дом, сказала Злата, оглядываясь. Ты сотворила чудо, мамочка.
Вы сами чудо сделали, ответила Мария. Всё для вас.
Они долго сидели на скамейке у дома, ели сырники с укропом, пили сок и болтали. Андрей рассказал, что работает в большой фирме, его уважают. Злата поделилась, что переехала в красивый город, нашла друзей, начинает находить свой путь.
Мамочка, сказал Андрей, без тебя мы бы никуда не дошли, правда?
Что ты, милый? отвечала она, улыбаясь. Я делала то, что делает каждая мама.
Нет, мамочка, не каждая, вмешалась Злата. Ты воспитывала нас в одиночку, работала до упаду, не жаловалась. Когда другие сдавались, ты держалась за нас.
У Марии защемило горло.
Я не знала, как иначе, прошептала она. У меня было мало, но всё, что было, я отдала вам.
Тогда Андрей обнял её крепко, почти как в последний раз, а Злата прижалась щёкой к её. Они стояли так, рядом с домом, который Мария возводила кирпич за кирпичом.
Соседка из соседнего двора смотрела и улыбалась. Это объятие говорило всё: «Спасибо, мамочка, без тебя мы бы не были здесь».
В тот момент Мария поняла, что она никогда не была одна. Каждый тяжёлый день, каждая царапина на ладонях, каждая скрытая в подушке слеза имели смысл. Её дети живой доказательство того, что простая любовь может построить целый мир.
И, впервые за долгое время, она позволила себе подышать спокойно. Она посмотрела на дом, двор и своих детей и ощутила глубокий покой в груди: она справилась.
Не в идеальной жизни, а в том, что смогла превратить своё сердце в убежище. И для двух своих детей этого было достаточно.
