Утро началось как обычно. За окном еще не рассвело, но уже слышался приглушенный шум просыпающегося города. Я открыла глаза, потянулась, посмотрела на мужа, спящего рядом Алексея. Он лежал на спине, рука свесилась с кровати, лицо расслабленное, как у ребенка. В такие моменты я старалась не думать о недавних ссорах, о его странной отстраненности, о том, как он стал поздно приходить с работы, говоря, что «все в порядке, просто дел много». Я хотела верить ему. Я хотела, чтобы все было хорошо.
Доброе утро, прошептала я, дотрагиваясь до его плеча.
Он вздрогнул, открыл глаза.
Уже? пробормотал он, зевая. Ти рано встала.
Хочу кофе, улыбнулась я. И, может, позавтракаем вместе?
Конечно, кивнул он, поднимаясь. Я сам приготовлю.
Я улыбнулась. Это было редкое проявление заботы с его стороны. В последнее время он почти не участвовал в домашних делах, и я уже начала думать, что он просто устал. Но сегодня он выглядел иначе. Слишком внимательным. Слишком старательным.
Я пошла в душ, а когда вернулась, на кухне уже стоял запах свежесваренного кофе. Алексей стоял у стола, разливая темную рюдкость по чашкам. В одну мою любимую фарфоровую, с голубыми цветами он налил кофе, а другую, с трещинкой на ручке (ее всегда использовала свекровь), оставил пустой.
Я приготовил тебе особенный, сказал он, передавая мне чашку. Как ты любишь: с каплей молока и корицей.
Спасибо, улыбнулась я, но в этот момент мой нос уловил странный запах. Не кофе. Что-то резкое, химозное с оттенком горького миндаля.
Я нахмурилась.
А что это за запах? От кофе?
Алексей мельком глянул на чашку.
Не знаю. Может, новый сорт? Или молоко несвежее?
Я понюхала снова. Горький миндаль. Этот запах я знала. В детстве бабушка рассказывала: если пахнет горьким миндалем это цианистый калий. Я тогда не поверила, но потом прочитала об этом в учебнике химии. Цианид имеет характерный запах горького миндаля. И это вещество смертельно.
Сердце заколотилось.
Лёш, ты точно ничего не перепутал? спросила я как можно спокойнее. У меня аллергия на некоторые добавки. Может, лучше я возьму другую чашку?
Он на секунду замер. Потом улыбнулся.
Да брось, это просто кофе. Пей, пока не остыл.
Я кивнула, но в этот момент в коридоре послышались шаги. Из своей комнаты вышла свекровь Маргарита Петровна. Она была женщиной строгой, с холодным взглядом и привычкой все замечать. Мы с ней никогда не ладили. Она считала, что я «не пара» ее сыну, что я «слишком простая», что «в их семье такие, как я, не живут».
Доброе утро, сухо сказала она, подходя к столу.
Мама, доброе, Алексей поцеловал ее в щеку. Я приготовил кофе. Вот, твоя чашка.
Он протянул ей пустую чашку с трещинкой.
А где мой кофе? спросила она, нахмурившись.
Сейчас налью, сказал Алексей, берясь за чайник.
В этот момент она сделала то, что спасло мне жизнь.
Она быстро встала, взяла мою чашку с кофе и сказала:
Ты подождешь.
Она посмотрела на меня с ненавистью.
Алексей замер. Его глаза на мгновение расширились. Он посмотрел на меня и в этом взгляде я увидела что-то ужасное. Не испуг. Не раздражение. А разочарование.
Ну что ты там возишься? бросила свекровь и начала пить из моей чашки. Наливай кофе, а не стой как болван.
Алексей медленно налил мне кофе в пустую чашку.
Я села. Сердце бешено колотилось. Я не могла отвести глаз от чашки, стоявшей перед свекровью. Той самой, которая пахла горьким миндалем.
Крепковато, пробурчала она. Но пить можно.
Я смотрела на Алексея. Он сидел, опустив глаза, ковырял вилкой в тарелке с омлетом. Ни слова. Ни взгляда. Ни улыбки.
Через десять минут свекровь вдруг скривилась.
Что-то не так с желудком пробормотала она. Голова закружилась.
Вам плохо? спросила я, стараясь не выдать паники.
Да, немного она поставила чашку. Такое ощущение, будто будто я задыхаюсь.
Она встала, но тут же пошатнулась. Алексей вскочил.
Мама! Что с тобой?
Ты ты она посмотрела на него, глаза расширились. Ты хотел меня
И она упала.
Я закричала. Алексей бросился к ней, начал звонить «скорую», тряс ее за плечи. Я стояла как в тумане. Все происходило слишком быстро. Но одно я поняла точно: он хотел убить меня. А она она стала жертвой вместо меня.
Через двадцать минут приехала «скорая». Врачи вбежали, осмотрели Маргариту Петровну. Один из них понюхал чашку.
У нее отравление цианистым калием, сказал он. Очень высокая концентрация. Она в коме. Шансов мало.
Алексей стоял бледный, дрожащий.
Я не знаю, как это случилось Я просто приготовил кофе
Где у вас хранится кофе? спросил врач.
В шкафу но он новый, я купил вчера
Покажите.
Мы пошли на кухню. Врач открыл банку. Понюхал.
Здесь точно нет цианида. Значит, кто-то подсыпал его в чашку или в воду.
Полиция приехала через полчаса. Начался допрос.
Вы последний, кто касался чашки, сказал следователь, глядя на Алексея. И вы наливали кофе.
Я ничего плохого не делал! крикнул он. Я люблю свою мать!
А жену? спросил следователь, переводя взгляд на меня.
Я молчала.
Потом, когда полиция увезла Алексея на допрос, я осталась одна в доме. На кухне стояла чашка. Та самая. Я подошла, взяла ее. На дне осталась тонкая белесая пленка. Я не стала ее мыть. Я положила чашку в пакет и спрятала в шкаф.
Через три дня свекровь умерла. Врачи сказали несу
