Меня, тридцатилетнего Михаила, удивило, когда жена Людмила спросила: «В какой же общий фонд ты собираешься вносить деньги?» «Коммунальные платежи, еда, стирка, уборка», уточнила она. Я посмотрел на неё недоумевая и понял, что в ответ не собираюсь ничего платить.
Вокруг Людмилы всё плохое происходило только извне: неверные мужья предавали жён, а жёны мужей; в семьях росли шумные, озорничные дети, а злобные тёщи докапывались до невесток. Но у Людмилы всё было иначе: в её уютном мире не было места этим бедам, даже свекровь с ней ладила.
А всё, кто попадал в такие ситуации, виной своей вёл себя сам: мужа надо держать на коротком поводке, детей воспитывать, а с тёщей соблюдать вежливую дистанцию.
Так всё шло, пока однажды я не застал её мужа Олега в гостиной с её подругой. Оказалось, что дом тоже может стать «неположенным местом», если прийти туда в неподходящее время. Это было отвратительно, подло и пошло. Внезапный «эффект неожиданности» застал Людмилу врасплох: ни от него, ни от неё она этого не ожидала.
В одночасье она потеряла всё: крепкую семью, мужа и лучшую подругу. Накануне она готовила запечённую скумбрию с золотистой корочкой, положив её на подложку из жареной моркови с луком. Вчера они вкусно поужинали, а часть ужина осталась Олегу на завтра он архитектор, часто работал из дома.
Скумбрия у Людмилы получалась отличной: сначала рыбу мариновали полчаса в смеси горчицы, майонеза, мёда и специй, затем запекали в фольге и в конце подрумянивали. Олег обожал такой способ!
Подруга с мужем ели её скумбрию и смеялись. На нём были лишь трусы, а на ней рубашка, под которой ничего не было видно. В спальне стояла разбитая кровать, как в плохом кино, а подруга смутилась, а муж заговорил какойто ерундой: «Татьяна зашла к тебе, а тебя нет!»
Она согласилась подождать, а я, гордясь, сказал: «Какая ты хозяйка, попробуй скумбрию!» «Без трусов согласилась? спросила Людмила, почему без трусов? Там же стринги!» ответил Олег. Оказалось, муж был в курсе «низких» дел подруги.
Людмила бросила в их стол кучу белья и рыбу, крикнула: «А идите!», и ушла в гостиную. Через минуту услышал хлопок входной двери, зашёл муж, пытаясь спасти ситуацию: «Что ты начинаешь, честное слово? Я ещё с утра проект не закончил!»
Людмила грустно смотрела, как его поезд уже ушёл в другую сторону, стуча колёсами, как говорила её бабушка. Можно было бы примириться, но она уже не могла простить.
Она вспомнила, как утром закрыла одеяло на своей половине кровати, а когда пришла в спальню, одеяло лежало на полу. Олег, получив доброе напутствие, ушёл с чемоданом к маме, оставив квартиру Людмилы.
Мама, хорошая тёща, с которой у Людмилы были хорошие отношения, тоже решила переселиться. На пороге однушки появился её сын, двадцативосьмилетний «чирик», со своим чемоданом.
Всё это не способствовало формированию новой ячейки общества. Началось: «Как ты могла, паршивка?», но паршивке было уже всё равно, ведь её тоже бросили.
После развода Людмила почти год не могла смотреть на мужчин, её даже «вратило» от девушек. К счастью, детей не успели родить они жили вместе два года, а в момент развода Людмиле было только двадцать четыре.
Время шло, и она начала «оттаивать». Её новым избранником стал симпатичный Дима, младше её на год. Их отношения перешли в интимную фазу, они встречались в той же квартире, Дима несколько раз ночевал.
Димон захотел переехать к ней на постоянное место. «Мы же любим друг друга, хочу спать и просыпаться рядом, зая!», сказал он. Но Людмила не была готова: счастливый брак, где один храпит, а другой не слышит, казался ей невозможным. Дима храпел, как лесоруб, и иногда закидывал на неё ноги, демонстрируя растяжку, как балерина.
Две ночи он провёл в её квартире, но она почти не спала. Её раздражало постоянное присутствие, и в итоге Дима был отпущен: «В гости добро пожаловать, а ночевать в другое место!», сказал Людмила, и он ушёл с рюкзаком.
Через полгода появился Михаил, который был хорош в постели, но не приспособлен к быту: не умел стирать, не мыл посуду, а в раковине копилась грязь. Он жил на деньги от сдачи однушки, получая около сорока тысяч рублей в месяц, которые уходили на алименты и личные желания.
Михаил захотел переехать к Людмиле: «Хочу спать и просыпаться с тобой, Людмила!». Она согласилась, но спросила, как они распределят бюджет. Он удивился: «В какой общий фонд?», я уже слышал этот вопрос. Людмила заметила, что он не планирует ничего вносить. Квартира была её, так что плати она.
«Ты что, не хочешь замуж?», удивился Михаил. «А ты предлагаешь мне замуж?», спросила она. Он ответил, что если они приткнутся. Слово «если» подсказало, что они так и не приткнутся.
Михаил исчез, попрощавшись: «Ты злая!». Людмила спросила: «Такая же, как первая жена, или ещё злее?».
Появился Слава, хороший человек, но оказался алкоголиком. Он мыл окна, пылесосил, развешивал бельё, и Людмила думала, что повезло. Затем он «развязал», и они подали заявление о разводе, успев сделать это до свадьбы.
Свекровь звонила, плача: «Прими его, прошу!». Людмила уже не заботилась, ей было всё равно.
К своему тридцатилетию Людмила была красива и одинока. Мать постоянно звонила: «Когда внуки?». Подруги удивлялись, как она может быть одна. Людмила шутила, что достойных претендентов у неё нет.
Она завела кошку, котёнка Мусю, которому можно было рассказывать свои беды, и который всё лишь мяукал в ответ.
Вскоре Людмила влюбилась в Валерия Игоревича, владельца аптек, богатого и бездетного. Она стала роковой красавицей, и всё шло к свадьбе. Мама выдохнула: «Внуки уже не за горами!». Подруги получали известия о скорой свадьбе.
Вечером у жениха в роскошной двушке Людмила пригласила его на ужин, он обещал перевезти её вещи. Всё шло прекрасно: лёгкий ужин, шутки, лёгкие прикосновения. Он говорил: «Я подарю тебе звезду!». Он действительно обещал подарить звезду и другие драгоценности.
Но в туалете Валерий пнул кошку. Муська не пострадала, но это стало последней каплей. Людмила оцепенела, а Валерий, улыбаясь, сказал: «Все наши отношения коту под хвост?». Он ушёл, прокричав: «Не думал, что ты окажешься такой д…рой! Подарки верни!». Людмила закрыла за ним дверь, бросив на лестничную клетку полушубок и пару колец.
Бабушка прокомментировала: «Запортила жизнь, внучка! Дети нужно рожать, а ты кошку завела, как старуха!». Она добавила: «Если любишь вишни, учись выплевывать косточки». Это звучало как народная мудрость, а Людмила начала «фильтровать» поиски будущего мужа.
В конце концов она остановилась на сорокалетнем Николае, разведённом, приличном и не бедном. Он не курил, помогал по дому, выносил мусор, ходил в магазин. В его характере была одна «маленькая капелька дегтя», но в целом он был хорошим отцом.
Николай подружился с Мусей, и она сразу его приняла. У него уже было двоих детей, а тест на беременность у Людмилы показал две полоски. Она встала в ванную, увидела лужу на полу, быстро её вытерла и крикнула в открывшуюся дверь: «Скоро! Не скучайте с Мусей без меня».
