**Дневник. 15 июля.**
Кажется, мы и не расставались…
Каждый день Катя возвращалась домой в надежде, что Денис снова здесь. Знала, что ключей у него нет, оставил, когда уходил. Но всё равно надеялась – откроет дверь и увидит в прихожей его поношенные кеды. Чуда не случилось.
Прожили вместе два года. Он заполнил пустоту после смерти матери. И зачем она завела тот разговор? Между ними не было безумной страсти, просто было хорошо. Но Денис не звал замуж, не говорил о будущем – об их будущем.
— А что дальше? — спросила Катя однажды.
— Про штамп в паспорте? Ну и что он изменит?
— Для женщины это важно. Если тебе нет — может, разойдёмся? — бросила она полувсерьёз, чтобы напугать, подтолкнуть.
— Тогда разойдёмся, — вдруг ответил он и ушёл.
Прошла неделя. Не позвонил. Может, сама набрать? Попросить вернуться? Но если мужчина ушёл так легко — значит, не любил.
Он появился в её жизни, когда она осталась совсем одна. Два года назад у водителя маршрутки прихватило сердце — не справился с управлением, вылетел на остановку. Мама и ещё одна женщина погибли на месте, остальным повезло. Водитель умер в больнице, когда узнал, что из-за него погибли люди. Инфаркт.
По всем новостям передавали. После похорон Катя ходила как в тумане. Чуть не угодила под колёса Дениса. Он затормозил, выскочил с криком, но, увидев её лицо, замолчал. Отвёз домой. И остался.
Он младше на три года. Разница небольшая, но Кате казалось — между ними пропасть. Он не строил планов, жил сегодняшним днём, от разговоров о детях отмахивался. «Какие дети? Успеем. Кать, разве нам плохо вдвоём?» — смеялся Денис.
А ей хотелось семьи, малыша, вместе выбирать коляску и распашонки. Его это раздражало.
Дома она нарочно не доставала телефон, чтобы не пялиться в экран каждую минуту. Каждое утро перед работой проверяла сообщения с замиранием сердца. Денис не писал.
Опять пустой вечер. По телевизору шёл какой-то фильм. Катя смотрела, не видя. Поэтому не сразу услышала звонок из прихожей. Долго рылась в сумке — мешались кошелёк, расчёска, всякая женская мелочь. Наконец достала — звонил не Денис. Взяла трубку, думая: вдруг у него сел телефон или попал в аварию…
— Катя? — спросил немолодой женский голос.
И ей стало всё равно, кто звонит.
— Это соседка твоей тётки Гали. Александра сегодня утром умерла.
Какая тётя Галя? Какая соседка? О чём вообще речь? И вдруг всплыло детское воспоминание: маленькая, круглолицая женщина, похожая на Колобка. Закрывала рот рукой, когда смеялась — передних зубов не было, муж кулаком выбил. От неё пахло печью и пирогами с капустой.
Катя ждала лета, чтобы поехать к тёте Гале. Но мама сказала — больше не поедем. Почему — не помнила. Потом забыла и саму тётю.
— Ты меня слышишь?
— Да… От чего умерла?
— Тромб оторвался. В районной больнице врачи — не чета городским. Можно было дома оставить, да жара… Ты приедешь?
— Когда похороны? — спросила Катя, хотя ехать не собиралась.
— Послезавтра, на третий день. Если не можешь — скажи, перенесём…
— Нет, я приеду. Только подскажите, как добраться, — с трудом выговорила Катя.
— Конечно! — обрадовалась соседка. — Деревня Заозёрье. На автобусе часа два, на машине быстрее.
— На автобусе, — ответила Катя, вспомнив, что Дениса с машиной больше нет.
— Бери билет до Голубино — до нас рейс не идёт, пешком километра три. Встретить?
— Не надо.
— Приезжай. У неё, кроме тебя, никого…
«Не поеду. Зачем? Я её почти не помню. Откуда у соседки мой номер?» Катя открыла шкаф. В глаза бросилось чёрное платье — в нём хоронила маму. «Мама… Она бы поехала».
Достала синюю юбку в горошек и тёмную кофту. Остальное — слишком яркое. Сложила в сумку.
Утром на работе написала заявление за свой счёт. Начальница, взглянув на неё, кивнула:
— Если нужно больше — звони.
Катя собрала вещи и поехала на вокзал. Автобус уже ушёл, следующий — через два часа. Возвращаться домой не было смысла. Бродила по привокзальным магазинам, купила конфет, печенья, бутылку вина. Не с пустыми же руками на поминки.
Всю дорогу думала о бессмысленности поездки. Когда вышла из автобуса, солнце клонилось к закату, но жарило нещадно. Одежда прилипла к телу. Вскоре её обогнала машина, остановилась. Из неё вышел мужчина.
— Катя?
— Да. А вы…
— Не узнала? Я Сергей.
В памяти всплыл тощий пацан с вечными соплями. Неужели он?
— Садись, подвезу. Тебя ждут.
— Меня?
— Ну да. Твоя же тётка умерла. Про мать знаем. Соболезную. Тётя Нина переживала, что родных не найдёт. А вот и ты.
— Которая звонила? Откуда у неё мой номер?
— Наверное, мать оставила, когда приезжала. Приехали, — сказал он, и Катя не успела спросить, когда мама была здесь.
Не успела выйти, как к ней подошла невысокая женщина.
— Какая ты стала! — обняла её. Пахло молоком, хлебом и чем-то до боли знакомым.
Почувствовав скованность, женщина отступила:
— Пойдём в дом.
Дверь оказалась незапертой.
— Я специально. Думала, вдруг приедешь, а я не замечу. Заходи. Это твой дом теперь. У Гали никого не было. Муж помер, сестра — твоя мать — тоже, царствие небесное. Детей не было. Так что ты наследница.
— Как вы мой номер нашли?
— Телефон? Мать твоя оставила, когда перед смертью приезжала. Я и на её номер звонила — не обслуживается. Они ведь с Галкой лет двадцать не общались, а тут вдруг… Видно, предчувствовала…
— А почему не общались?
— Из-за мужика. Её муж, Мишка, твою мать любил. А она в город сбежала. Он за ней, да, видно, получил отворот-поворот. Вернулся, запиОни сидели на крыльце, и Сергей вдруг взял её за руку, а Катя поняла, что дом, который она не помнила, стал для неё родным.
