«Она даже спасибо не сказала, что я с её ребёнком посидела, а ещё и лгуньей назвала» — в голосе Валентины Петровны слышится горечь.
— Я же не железная, — вздыхает Валентина Петровна, проводя ладонью по поседевшим волосам. — Шестьдесят пять уже, силы не те, а забот только прибавляется. Я не против помогать. Не против внучку нянчить. Но когда за доброту тебя ещё и обвиняют — сердце кровью обливается.
Сын Валентины — Андрей, тридцати трёх лет. Его жена, Светлана, на три года младше. Вроде семья крепкая, вместе больше десяти лет, но отношения свекрови с невесткой всегда были прохладными. Без ссор, но и без душевной теплоты.
Сначала Валентина Петровна искренне обрадовалась, узнав, что у них будет ребёнок. Внучку Дашеньку полюбила сразу. Девочка весёлая, светловолосая, к бабушке тянулась. Сын с женой не просили, но Валентина сама предлагала помощь — то вечером посидеть, то из садика забрать, то на дачу взять.
Но со временем помощь стали воспринимать как должное. Дашу начали «подкидывать» к бабушке всё чаще. Выходные, праздники, даже в будни. А однажды Светлана прямо заявила: перед школой пусть с бабушкой остаётся, в садик ходить не будет.
— Устала я, честно. Не отказываюсь, но годы уже не те — давление скачет, суставы ноют. А тут и накорми, и поиграй, и уроки попробуй разобрать. Даша ведь не малышка — шесть лет, характер уже есть, внимания требует, — вспоминает женщина. — Но я старалась. Потому что люблю.
И вот — последняя капля. Волосы. У Даши были густые, длинные, почти до поясницы. Ухаживать за ними — целое дело: мыть, сушить, расчёсывать, косички плести — на час минимум. А у Валентины в деревне даже фена не было.
— Я же не настаивала! Просто предложила: «Может, немного подстричь?» Сама Даша захотела. Думала, мама разрешила. А она… — в голосе Валентины Петровны дрожит обида. — Звонит, кричит, что я вру, что ребёнка настраиваю, что манипулирую.
Скандал разгорелся, когда Светлана увидела дочь. Девочка подстриглась до плеч, и невестке будто мир рухнул. В её глазах свекровь превратилась в злодейку, которая подрывает её авторитет.
— Да что же это такое? — жалуется Валентина. — Неужели я заслужила такие слова? Я ведь даже ножниц в руки не брала. Дашу подстригла её подруга, пока я в магазин сходила. А виновата — я. И сын молчит. Даже не звонит.
Запрет видеть внучку стал для Валентины Петровны ударом. Девочка скучает, тянется к ней, а бабушка даже не знает, как у неё дела. И всё из-за пустяка, который раздули до предательства.
— Наверное, надо было твёрже стоять на своём. Или, наоборот, промолчать. Но устала я. Делала, что могла. А теперь вот так… — голос её дрожит.
На столе у Валентины до сих пор лежит рисунок, который Даша подарила ей весной. Там солнце, деревья и они — бабушка с внучкой, держатся за руки. Валентина Петровна каждый день смотрит на него и шепчет: «Прости меня, Дашенька. Я всё равно тебя люблю».
