Несколько дней до моего дня рождения я перерывала верхний шкаф в спальне. Миша умолял меня дать ему пикниковое одеяло для школьной поездки, и, конечно, я не смогла отказать.
— Мам, ну пожалуйста, — хныкал он. — Я уже пообещал друзьям, что принесу одеяло и лимонад. И ещё сказал, что ты испечёшь шоколадные кексы с карамелью.
Ну какая же мать устоит? Я полезла копаться. Старые чемоданы, перепутанные провода, полуразвалившиеся вентиляторы из давно ушедших летних дней. И в самом углу, заваленная за пыльную коробку, я её увидела.
Чёрную коробку. Аккуратную, квадратную, спрятанную, как секрет.
Я не подглядывала, честно. Но любопытство взяло верх. Достала её, села на пол, скрестив ноги, и медленно приподняла крышку.
Дыхание перехватило.
Внутри лежала юбка — тёмно-сливового цвета, мягкая, как шёпот, с изящной ручной вышивкой по подолу. Элегантная. Красивая.
И до боли знакомая.
Я показывала её Дмитрию — моему мужу — несколько месяцев назад, когда мы гуляли по центру. Проходили мимо бутика, и я указала на витрину. «Слишком шикарно», — пробормотала, но в глубине души надеялась, что он запомнит.
«Тебе иногда стоит позволять себе роскошь», — засмеялся он.
И когда я увидела её, аккуратно сложенную в коробке, поняла сразу: это мой подарок. Внутри меня распустилось тихое счастье.
Может, ещё не всё потеряно.
Не хотела портить сюрприз, поэтому закрыла коробку, сунула обратно, а Мише отдала старое покрывало. Даже купила блузку в тон юбке и спрятала в ящик, ожидая дня, когда он мне её подарит.
День рождения настал. Семья собралась. Дмитрий с хитрой улыбкой протянул мне свёрток.
Книги.
Прекрасные романы, тщательно подобранные… но ни слова о юбке.
Я ждала. Может, оставил на ужин вдвоём или интимный момент.
Но момент так и не наступил.
Через несколько дней я снова залезла в шкаф — коробка исчезла. Просто испарилась.
Я промолчала. Не хотела быть той женой, что вечно подозревает и строит догадки.
Надежда — вот что заставляет нас держаться, даже когда мы знаем правду.
Прошло три месяца. Ни намёка на юбку. Тишина.
А потом, когда я готовила лимонные батончики на заказ, Миша зашёл на кухню. Глаза бегали, плечи напряжены.
— Мам… — прошептал он. — Мне нужно кое-что сказать. Про юбку.
Я отложила лопатку.
— Я знаю, что папа её купил. Когда мы поехали за моими бутсами, он сказал подождать у входа. Говорил, что нужно кое-что забрать.
Живот скрутило в узел.
— А потом… однажды я прогулял пару уроков. Пришёл домой раньше, за скейтом… но услышал голоса наверху. Думал, это вы с папой.
Он сглотнул.
— Но тебя никогда нет дома в это время. Я испугался… спрятался под кровать.
Сердце разрывалось.
— Она смеялась, мам. Это была не ты. Я увидел её ноги… она была в той юбке.
Я застыла, комната поплыла перед глазами.
А потом обняла его, прижала к себе.
Ни один ребёнок не должен хранить такие секреты.
Через несколько дней у нас был приём в честь дня рождения Дмитрия. Я готовила, убирала, украшала и улыбалась.
Надела синее платье и алую помаду. Туфли на каблуках, от которых через час всегда болят ноги. Играла роль — заботливой жены, радушной хозяйки, опоры семьи.
А внутри разваливалась.
Гости смеялись, музыка играла, пока Миша не дернул меня за рукав.
— Мам, — прошептал он, широко раскрыв глаза. — Это она. Юбка. На ней.
Я проследила за его взглядом.
Анастасия.
Ассистентка Дмитрия. Стояла у стола с вином, сияя в той самой сливовой юбке.
В той, что он спрятал.
В той, что должна была быть моей.
Рядом её муж, Артём, держал бокал, на лице — довольная улыбка.
Я взяла поднос с закусками и подошла с улыбкой.
— Настя! Эта юбка тебе невероятно идёт! Где ты её взяла?
Она растерялась: — О… спасибо. Это подарок.
— Как мило, — сладко сказала я. — Забавно, у меня была точно такая же. Нашла дома, а потом она куда-то пропала.
Её улыбка дрогнула.
Через комнату Дмитрий смотрел на нас, будто парализованный.
— Артём! — позвала я, махнув ему. — Подойди-ка! Мы тут любуемся юбкой Насти. Дима, и ты тоже!
Мы стояли вчетвером. У Насти дрожали пальцы на бокале. Артём смотрел растерянно. Дмитрий — как будто его ударили.
— Я обожала ту юбку, — тихо сказала я. — Думала, она для меня. Но теперь вижу… она предназначалась другой.
Дмитрий прочистил горло: — Я подарил её Насте. Премия. За хорошую работу.
— Как трогательно, — ровно ответила я. — Это за её трудовые заслуги… или за визиты в нашу спальню в обеденный перерыв?
Тишина.
Артём отстранился от жены. Та побледнела, глаза округлились.
— Мишу не втягивай, — пробормотал Дмитрий.
— Поздно, — сказала я. — Он уже втянут.
Гости начали замечать. Музыка заглохла. Правда повисла в воздухе, как дым.
Той же ночью, после ухода всех, я сказала Дмитрию:
— Я хочу развода.
Не было мольб. Никаких извинений. Только тихое согласие.
Бумаги подписали быстро. Он переехал в малогабаритку.
Настя, слышала, вернулась к родителям.
Миша спрашивал, в порядке ли я. Я отвечала «да» — пока он не поверил.
Я снова начала жить.
Утренние прогулки без цели. Выпечка ради удовольствия, а не заказов. Кофе со старыми подругами, с которыми давно не виделась. Смех в неожиданных местах.
И купила ту юбку. Не только в сливовом — во всех цветах, какие были в магазине.
Потому что отныне, если кто-то и будет любить меня так, как я заслуживаю — так это я сама.
