На похоронах сына мать схватила топор и разбила гроб: то, что увидели присутствующие, повергло всех в ужас

Дневник.
Сегодня похороны. Но я не верю, что в этом гробу лежит мой сын.
Мама, ты обязана прийти, это же твой сын, мой муж! Как ты можешь отказываться?
Ты не понимаешь. Там его нет. Они врут. Что-то скрывают.
Но ты видела документы! После аварии его лицо не опознать, но ДНК совпало!
Это не он. Я чувствую.
Ты просто не можешь принять его смерть.
Мой сын жив. Перестань говорить о нём, как о мёртвом.
Я стояла на своём, но к вечеру сдалась. Надела синее пальто чёрное надеть не смогла. В руках крепко сжимала тяжёлый пакет. Невестка промолчала главное, что я согласилась.
На кладбище было серо, тучи давили. Когда начали заколачивать гроб, я вышла вперёд. Лицо онемело. Поставила пакет, достала топор. Люди даже глазом моргнуть не успели я ударила.
Доски треснули, гроб раскололся.
Тишина. Все застыли. Кто-то зажал рот, кто-то отпрянул. Священник опустил взгляд. А потом раздался крик:
Там ничего нет!
Начался переполох. Мужчины кинулись к могильщикам, кто-то вызвал полицию. Невестка побледнела, уронила сумку. Я стояла над гробом, сжимая топор до побелевших костяшек.
Я же говорила. Его здесь нет.
Из толпы вышел худой кладбищенский сторож. Замялся, но признался:
Тело забрали. Ночью. Пришли двое, показали бумаги. Сказали перевозят в морг в другой город. Я я не знал
Слова его словно ледяной нож. Куда увезли? Кто эти люди?
Полиция быстро приехала, начали опрашивать. Но самое страшное открылось позже: в журнале морга нет записи о перевозке. Вместо имени сына отметка: «утилизация, ошибка в документах».
Значит, кто-то стёр следы. Или он всё ещё жив.
Я села на лавку, сжав обломок крышки. В глазах не слёзы. Только стальная решимость. Если он жив найду. Если мёртв докопаюсь до тех, кто украл даже его покой.