Мы встретились сАграфеной на лекции по квантовой физике в МГУ. Формулы и теория множественных вселенных звучат скучно, но именно там я увидела внём родственную душу.
Он сидел позади, а я ощущала его взгляд тёплый и заинтересованный. После парыРуслан подошёл, запинаясь, и сказал:
Простите, я пропустил предыдущий урок. Вы, судя по конспекту, ведёте его тщательно, почерк отличный. Не одолжите мне тетрадь на несколько дней?
Конечно. Меня, кстати, зовут Аграфена. Перейдём на «ты»? ТыРуслан, верно?
Он кивнул, и я продолжила беседу, пока он не заметил, как я зацепилась.
Мы направились в столовую, где за чашкой кофе разговаривали, будто знакомы сто лет. О книгах, преподавателях, абсурдности бытия и о том, как декабрь пахнет осенью. Руслан оказался тем, с кем приятно говорить и молчать его тишина звучала лучше любых слов. С первого дня он стал моим лучшим другом.
Через три месяца, стоя под моим окном с букетом нежных тюльпанов, он предложил выйти замуж. Я ответила «да», ведь это казалось самым логичным.
Все вокруг восклицали: «Вы созданы друг для друга!». Мы действительно были похожи, как две половинки одного пазла, но не учли одного между нами не было страсти, той искры, от которой кровь закипает и дыхание перехватывает.
Наша брачная ночь была милой: мы смеялись, разливали шампанское, болтали до утра и, устав, заснули, обнявшись, как два уставших ребёнка. В ту же ночь я ощутила холодный укол тревоги обняла лучшего человека в мире, но не почувствовала того электрического дрожания, о котором пишут в романах.
Жили мы дружно: готовили вместе, ходили в кино, читали друг другу вслух. Всё было тепло, уютно и безопасно, как самые удобные тапочки. Однажды моя подруга Надежда, глядя на нас, вздохнула:
Вы как старые супруги, прожившие вместе тридцать лет.
В её голосе звучала не восхищённость, а жалость. Эта мысль застряла в моей голове. Я начала замечать, как всё чаще задерживаюсь, глядя на незнакомцев в метро, не потому что они лучше Руслана, а потому что смотрят на меня иначе.
Момент истины настал через полгода. Мы сидели на кухне, Руслан, сияя, рассказывал о новой научной статье. Я смотрела на его умное лицо и вдруг ощутила холодную, ясную волну:
Я не люблю этого человека так, как должна любить мужчину.
Это не была ненависть, а горькое осознание, что мы приняли крепкую дружбу за любовь.
Той ночью я не могла спать. Лежа рядом, я чувствовала себя чудовищем: как можно причинить боль самому дорогому человеку? Ещё страшнее было понять, что мы обречены жить без любви.
Утром, пока он варил кофе, я призналась, глядя в стол, не в силах поднять на него глаза:
Руслан, я больше так не могу. Я тебя не люблю. Это была ошибка.
Он замер с кофейником в руке.
Что что ты имеешь в виду? его голос дрогнул.
Я имею в виду, что мы не муж и жена, а друзья. Мы убили нашу дружбу, надев на неё обручальные кольца.
Руслан поставил кофейник, сел и скрывал лицо в ладонях. Его плечи содрогнулись, а моё сердце разрывалось. Я хотела взять слова назад, но знала, что это лишь усилит боль.
Почему? наконец спросил он. Что я сделал не так?
Ничего! всплеснула я. Ты был идеален. Но между нами нет страсти, Руслан. Прости. Нет огня, только тёплый, надёжный свет. А мне в двадцать три года нужен огонь. Я не хочу, чтобы ты всю жизнь горел тихим светом для того, кто его не оценит.
Развод оформили быстро. В тот день солнце светило ярко, погода была прекрасна. Руслан выглядел бледным и потерянным, всё держал внутри, а мне от этого становилось только хуже. Я предложила не терять связь:
Давай оставим дружбу, пожалуйста. Ты мой лучший друг.
В его глазах отразилась глубокая боль, и я пожалела о своих словах. Он ответил честно:
Не знаю, Аграфена. Мне нужно время.
Он ушёл, а я осталась одна, разрушив самые ценные отношения в жизни. Но гдето внутри, под гнётом вины, теплился крошечный огонёк надежды, что мы снова сможем смеяться вместе, но уже как друзья.
Со временем Руслан понял, что я была права: переводить дружбу в романтику было ошибкой. Мы снова стали общаться, но без попыток возобновить роман. Он не давал мне поводов чувствовать неловкость, не вспоминал о браке, не ревновал, хотя ухажёров у меня было немало. Наоборот, он стал моей закадычной подругой.
Когда меня охватывала грусть, я могла позвонить ему или просто приехать, чтобы выплакаться после разрыва с очередным увлечением. На личном фронте у Руслана всё шло не лучшим образом: он нравился женщинам, но новые знакомства быстро угасали, чегото не хватало.
Года спустя, в отпуске меня очаровал мужчина из Тюмени. Мы провели две чудесные недели, и перед отъездом Сергей внезапно сделал предложение. Я согласилась.
Новость о моём новом браке дошла до Руслана от брата. Он был так раздавлен, что отказался встретиться со мной перед отъездом:
Нет, Аграфена, прости, слишком много работы, сухо ответил он.
Брат сообщил, что Руслан тайно надеялся вернуть меня, но теперь всё изменилось: быстрый брак, переезд в другой город.
Мой муж тоже считает, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Я быстро заскучала по Руслану, сначала ощущала вину, а потом поняла, как сильно скучаю по нашим разговорам, ведь никто не знает меня так, как он. Он был лучшей подругой, которой я могла бы лишь мечтать.
Три года спустя я позвонила ему и пригласила в гости: «Приедай, сыну моего крестить». Он сразу согласился, не задавая вопросов.
Встреча на перроне прошла без лишних слов.
Ты совсем не изменилась, сказал он, улыбнувшись.
Ты тоже возмужал, стал серьёзнее, добавила я.
Всё ещё не спал всю дорогу, волновался, ответил он.
Прости, что уехала, не попрощавшись, тихо произнесла я. Боялась сказать правду. Было тяжело прощаться.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела облегчение, которое давно ощущала сама.
Всё в порядке, выдохнул он. Я обиделся, как мальчишка, но нам надо было просто поговорить и остаться друзьями.
Через час мы уже были дома, где Руслан познакомился с моим мужем и их живым сыном. Три дня пролетели незаметно. Руслану понравился строгий нефтяник Сергей, а со мной мы вспоминали всё, кроме тех событий, что предшествовали моему отъезду. Он не спрашивал, счастлива ли я, но видел это в моих спокойных глазах и в том, как я говорила о семье. Это счастье не ранило его, а согревало.
Надеюсь, вы приедете в гости к моей семье, сказал Руслан, уходя, без нот фальши. Призрак безответной любви, наконец, умер.
Я улыбнулась, глаза засияли.
Обязательно. Сначала найди свою истинную любовь, а потом будем дружить нашими семьями.
Мы обнялись на прощание, крепко, подружески, без следа старой боли. Руслан поднялся в вагон, помахал в окно и занял своё место. Поезд тронулся.
Смотря на мерцающие огни Москвы, он не ощущал прежней тяжести. Вместо неё пришло новое чувство лёгкость. Этот опыт научил нас, что искренняя дружба ценнее любой романтики, а честность с собой и друг с другом спасает сердца от ненужных страданий.
