Ну, слушай, вот такая история. Кто бы мог подумать, что две подружки с самого детства, Аня и Надя, поссорятся так, что даже здороваться перестанут. В деревне только об этом и говорили:
— Ну что же такое случилось? Всю жизнь душа в душу, а теперь даже взглядами не перекинутся.
А причина-то простая — их дети, Данилка и Машенька, вместе росли. С малых лет — в школу вместе, с речки — вместе, летом на сенокос — тоже за ручку. Данилка — спокойный, кудрявый, все обдумает, прежде чем сказать. А Маша — шустрая, боевая, всегда заводила.
— Данилка, завтра на рыбалку! — скажет, а он только затылок почешет да кивнет. — Данилка, давай в лес по ягоды! — и опять согласится, никогда не перечит.
А их матери, Аня и Надя, с детства дружили. И родители их дружили, и деды. В одном классе учились, замуж почти в один год вышли. Вот только мужики у них оказались не подарок. Анина Люська пил, бил ее, вот она и выгнала его, когда Маше три года было. А Надин Серега ревнивый оказался — все твердил, что Данилка не его, хотя вылитый он. Дошло до того, что нож к горлу приставил — Надя и его выставила.
Вот и остались две подруги с детьми на руках, но не унывали. Данилка после школы в армию ушел, а Маша в город учиться поступила. Перед армией три дня не разлучались — гуляли, смеялись. Потом Данилку проводили, а Маша всю зиму приезжала к Наде, письма читала. Но весной перестала появляться.
— Над, чего Машка не едет? — спрашивала Аня.
— Учится, занятая, — отмахивалась Надя.
А оказалось, Маша-то беременна. Аня, когда узнала, даже разговаривать не стала — решила, что от кого-то другого. Да и Надя ей в отместку сказала: «А мой Данилка в армии женился!» Вот так и разошлись.
Три года Маша в городе жила, сына растила — Олежку. А Данила, отслужив, на Север уехал — работать, чтобы забыться. Да только боль не уходила.
А потом Аня заболела. Испугалась, что бог наказывает за обиду, позвала Надю. Всё выяснилось: и что Олежка — Данилкин, и что никакого мужа у Маши нет.
Надя тут же сыну позвонила:
— Приезжай, плохо мне!
Данила примчался, а мать-то сияет, как солнце:
— Всё хорошо, сынок!
Вышел он на речку, в детство окунулся. И вдруг — голос:
— Привет, Данила.
Обернулся — Маша стоит, а рядом Олежка, вылитый он в детстве.
— Почему молчала?! — Данила схватил сына, слезы градом.
— Да твоя мать сказала, что ты женился!
— Какая жена?! Я тебя одну любил!
А потом и бабки признались, как друг друга обманули.
— Вот дуры-то мы! — смеялись сквозь слезы.
Теперь Олежка за руку тянет:
— Пап, мам, пошли!
— Пошли, сынок. Только сначала бабулек отчитаем за их фокусы!
Так и пошли втроем — счастье обнимать.
