**Дневник.**
Сегодня, неделю спустя, я всё ещё не могу осознать, что произошло. Мой брат, Виктор, после долгих лет молчания вдруг стоял на пороге моего дома в деревне под Саратовом. Он протянул мне тяжёлую коробку — в ней оказались все его сбережения, кропотливо собранные за всю жизнь. А потом… ушёл. Без объяснений, без прощаний. Теперь эти деньги лежат у меня, будто раскалённые угли, а в голове — один и тот же вопрос: должна ли я сказать его жене?
Говорят, в деревне все как родные. Но на деле — каждый сам за себя. Молодёжь разлетается кто куда, лишь бы подальше от этих мест. Я, младшая, осталась с матерью и отцом, а старшая сестра, Татьяна, едва окончив школу, сбежала в Москву и с тех пор не вспоминала о нас. Виктор же был другим. Не блестящим умом, но добрым, с огоньком в глазах. Он мог рассмешить кого угодно, даже самого угрюмого соседа.
Женился он на местной, Наталье, но не привёз её жить к нам, а сам перебрался к ней. Работал на стройке, крутился, как мог, но денег вечно не хватало. Наталья и её родня скупились на каждом рубле, и брату приходилось тянуть всё в одиночку. Когда я выходила замуж, его не было — махнул на заработки в Питер. Его жена ждала ребёнка, и я понимала, почему он не мог остаться. Но даже понимание не заглушало обиды.
Годы шли. Я жила с мужем, Дмитрием, радовалась детям, помогала родителям. Виктор трудился в дальнем краю, отсылая деньги жене на постройку дома. Его дочь, Надюша, росла, но Наталья не привозила её к нам. Связь с братом оборвалась, и я свыклась с мыслью, что он стал для меня призраком из прошлого. Лишь любовь Дмитрия давала мне силы не падать духом.
А потом Виктор позвонил. Голос его дрожал: он признался, что полюбил другую, больше не может врать жене. Оставил Наталье всё, что было, пообещал помогать дочери, но уходил навсегда. Я не осуждала его — честность всегда была его главной чертой. Но Наталья после этого вычеркнула нас из жизни, не пускала родителей к внучке. Это было жестоко, но поделать я ничего не могла.
А неделю назад он снова появился. Я едва узнала его: лицо, изрезанное морщинами, загорелое, с грустью в глазах. Но улыбка та же, шутки всё те же, будто и не прошло столько лет. Только в самом конце разговора он вдруг потух. Рассказал, что та женщина, ради которой он ушёл, умерла. Детей у них не было. Наталья не пустила его даже на порог, а Надюша, теперь уже взрослая, сказала, что не желает его знать. Виктор пришёл проститься. Вручил мне коробку с деньгами — миллион рублей. «Мне они уже не нужны», — сказал он и исчез.
Теперь я сижу и смотрю на эти купюры. Они будто горят. Виктор отдал их мне, но разве это справедливо? Надюша ведь его кровь. Или Наталья, которая растила её одна. Видеть их я не хочу — Наталья всегда была чёрствой, а дочь сама отреклась от отца. Но в глубине души шевелится мысль: а вдруг Виктор передумал бы?
У нас с Дмитрием есть куда потратить эти деньги — крыша течёт, дети подрастают. Но если оставлю их себе, смогу ли я потом смотреть в зеркало? Рассказать Наталье — значит нарваться на скандал. Оставить — значит предать брата? Я запуталась. Его уход оставил пустоту, а эти деньги — словно камень на сердце. Может, кто-то уже проходил через это? Как остаться честной, когда правда может всё разрушить? Пока ответа нет. Только тишина и этот тяжёлый ящик у меня на коленях…
