Твоя бабушка с этими «западными» закидонами мне не нужна! Выбирай: меня или её, сердито прошипела Василиса.
Алексей отпрянул, будто только что получал пощёчину от жены.
Понятно пробормотал он. Всё время я строил семью, думал, что у меня надёжный тыл, а оказывается А если я вдруг заболею? Меня тоже выкинут, как отработанную клячу?
Василиса поджала губы и скрестила руки на груди. Алексей лишь горько усмехнулся.
Нет уж, спасибо сказал он. Мне не нужна семья, которая бросает в трудную минуту. Бабушка меня кормила, дала старт в этой жизни, а ты Ты сегодня показала своё истинное нутро.
Василиса не смогла его остановить. Она стояла в ступоре: понять Алексея было проще, чем понять её.
Он быстро собрал вещи и, держась за руку с бабушкой, выбежал на улицу. Тихо щёлкнула входная дверь будто ктото выключил свет, и их совместная жизнь замерла.
Василиса сидела в своей (или уже её?) спальне, одна, в гробовой тишине. Жгучий гнев отступил, осталась лишь ледяная пустота. Взгляд упал на фотографию на комоде. Перед глазами появился не тот Алексей, которого она знала, а худой, растрёпанный восьмилетний мальчишка с тревогой в глазах.
Алексей редко рассказывал Василисе о детстве. Сначала молчал, потом делился, будто открывал дверцу в шкаф с личными скелетами. Выглядя спокойным, он нервно перебирал пальцы, наблюдая за реакцией Василисы.
Я рос без отца и почти без матери. Отца посадили за тяжкие телесные, ещё до моего рождения. Мы его больше не видели. Мать до того пила, а после Днём можно было её подойти, если настроение было хорошим. Вечером она срывалась и могла бить. Хорошо, что нас было трое, иначе было бы тяжелей, рассказывал он.
Постепенно Василиса узнала, что старшая сестра Ольга в тяжёлые моменты брала её и второго брата к бабушке. Там они прятались от истерик матери, спокойно спали, без страха. Бабушка всегда обнимала их, наливала тёплое молоко с мёдом и пекла пироги, сладость которых глушила запах перегара.
Бабушка Алексея, Лидия Петровна, была скромной женщинойуборщицей в средней школе, вязала на заказ: свитера, кардиганы, носки, варежки всё продавала, чтобы внукам достались новые куртки к зиме и учебники.
Однажды Алексей признался, что самые тёплые мгновения в его жизни это ночные просыпания, когда в комнате бабушки светил свет и он снова засыпал под стук спиц.
Когда мать умерла, Лидия Петровна взяла внуков к себе. Трудно было жить с тремя детьми, но она подарила им чувство безопасности для Алексея ценнее, чем диплом и квартира.
Годы шли, бабушка стала слабо держаться на ногах, почти не выходила из дома. Старшие внуки сначала приезжали, потом пересеклись только денежными переводами, а потом занялись своими семьями. Иногда «копеечка» приходила, но не более. У всех свои проблемы: аренда в Москве, дети, ремонт, машины.
Остался только Алексей. Он навещал бабушку каждую неделю, порой несколько раз. Василиса не возражала. Она не была близка с Лидией Петровной, но понимала: для него она вторая мать.
Ты можешь остаться, если не хочешь ехать, говорил он. Всётаки это моя бабушка, а не твоя.
Иногда Василиса приезжала с ним и помогала убирать. Она уважала эту женщину, хоть и не чувствовала родства. К тому моменту у них уже было двое детей, они жили в двухкомнатной квартире, доставшейся Василисе от тёти. Каждый Новый год Лидия Петровна дарила правнукам теплые шерстяные носки уже стала традицией.
Однажды бабушка, смущённо, почти виновато вручила им коробки с чаем и конфетами.
Хотела связать, вздохнула она, глядя на искривлённые временем пальцы, но руки уже не те, детки. Не слушаются, забывают Возраст
Они пошутили и сменили тему, но Василиса заметила растерянность, беспомощность и боль в глазах Алексея. Носки были для него не просто подарком, а символом опоры, тянувшейся из детства, сейчас же та опора уходила изпод ног.
Обычный день. Василиса собирала разбросанные по дому игрушки, укладывала младшую дочь спать. Внезапно прозвенел телефон.
Бабушки нет! испуганно крикнул Алексей. Я приехал, дверь открыта, её нет, телефон не отвечает!
Василиса застыла, будто её обливали холодной водой. Паника в его голосе была заразительна.
Лёша, подожди, успокойся. Может, она в магазин сходила? попыталась она.
Я уже всех соседей обошёл, а её всё нет! Я еду искать!
Короткие гудки. Василиса сглотнула, сердце колотилось в висках. Она не любила Лидию Петровну, но мысль о том, что старушка может остаться одна, не давала ей покоя. Алексей мог сойти с ума от горя и вины.
Василиса собрала детей, отвезла их к своей матери, а потом к мужу. Они обошли всё вокруг дома, прошлись по Тверской, заглянули в соседние магазины, показывали её фотографию всем подряд, но никто не мог помочь.
Наконец, к вечеру нашли женщину у бывшей булочной на Сретенке. Лидия Петровна сидела на грязном бордюре, сжавшись в комочек, замёрзшая, дрожащая. Алексей бросился к ней первым, опустился на колени, будто боялся прикоснуться.
Василиса подошла ближе и услышала, как бабушка шепчет:
Я хотела взять булочки для Настеньки Она любит с изюмом
Настенька мать Алексея, давно ушедшая.
Ужас охватил всех. Через несколько дней они обратились к врачу. Диагноз деменция. Ни Василиса, ни Алексей тогда не понимали, что это значит.
Прежней она уже не будет, вздохнула мать Василисы. Я тоже ухаживала за твоей бабушкой. Сейчас ей нужен профессиональный уход, круглосуточный присмотр, а не «молодые всегда досматривают стариков».
Алексей не хотел слышать об этом.
Не отдам бабушку чужим людям. Если бы с твоей случилось, я бы тоже впрягся, говорил он.
В итоге они взяли Лидию Петровну к себе. С того момента жизнь превратилась в ад. Бабушка поселилась в детской, а дети переехали в спальню родителей. Теснота была не самым худшим.
Ночью бабушка громко спорила с призраками прошлого, младшая дочь просыпалась в криках. Василиса пыталась успокоить Лидию, но безрезультатно.
Голодните меня, даже компот нельзя жаловалась она. Ну и что, я уже старая
Она могла опустошить всю кастрюлю ночью, пока никто не видел. Утро начиналось с истерики младшей дочери, привыкшей к компоту на завтрак.
Однажды Василиса проснулась от запаха гари. На кухне стояла Лидия Петровна, водившая вилкой по раскалённой пустой сковороде, шепча чтото. Рукоять уже начала плавиться.
Интересно, но страшно.
Лёша, так нельзя, сказала она мужу, разбудив его. Нужно подумать, может, скинемся на сиделку?
Какая сиделка? пробормотал он, сонно вздыхая. Я уже говорил с Ольгой и Денисом Это слишком дорого.
Продадим её квартиру, купим чтонибудь поближе Чтобы навещать чаще, предложила Василиса.
Ты не видишь, что ей нужен постоянный присмотр? Как могу оставить её одну? возмутилась она.
Они так и не смогли договориться, и Алексей ушёл.
Василиса сидела, глядя на фотографии, руки дрожали. Она понимала: ушёл не Алексей, а тот мальчишка, для которого дом бабушки был спасением. Но от этого легче не становилось.
Днём она позвонила маме, пытаясь разогнать гнетущую тишину.
Доченька, может, не надо было так сгоряче? Есть и другие варианты
Мам, ты думаешь, я ничего не предлагала? Он же ничего не слышит! отругалась Василиса. Для него единственный путь страдание, героический подвиг, расплата за прошлое. А платить приходится мне. Я работаю, а дома три ребёнка, один из которых уже взрослый и неуправляемый.
Ну да. Мужики такие. Мало кто понимает быт ответила мать. Может, он сам в таких условиях остынет
Три месяца спустя Алексей позвонил, потом приехал. За это время он похудел, выглядел измождённым, глаза отражали глубокую усталость, будто он не спал.
Понимаешь, начал он, не глядя в её глаза, я не могу её бросить. Не могу. Но и без вас жить я тоже не могу. Когда всё легло на мои плечи, я понял, что так не получится.
Василиса подошла ближе, положила руку ему на плечо.
Я перевёлся на удалёнку, нашла соседкумедсестру, она будет приходить пару часов в день. Так я смогу видеть вас хотя бы иногда, если примете её обратно.
Василиса слабо, вымученно улыбнулась. Да, Алексей не мог полностью переехать, но это был шаг вперёд. Она тоже смягчилась и поняла: такова жизнь, иногда происходит всё как есть.
Конечно, примем, сказала она и обняла мужа.
Он сначала вздрогнул, а потом раскрыл руки, обняв её в ответ.
Семья не воссоединилась мгновенно, но с того момента они начали путь к этому. Обсуждалась продажа квартиры бабушки, чтобы купить чтонибудь ближе и проводить больше времени вместе. Пока они могли позволить себе лишь совместные вечера и ужины, но уже этого хватало, чтобы строить будущее. Их семья разбилась на осколки, но они не сдавались, собирая её заново, подбирая каждый кусочек, чтобы закрыть пробелы.
