«Жить без неё не могу»
Я молодая мама в декрете, моему сыночку три года. Каждый день мы выходим на прогулку, мчимся к детской площадке через центральную улицу нашего небольшого провинциального поселка. По обеим сторонам дороги раскинулись продуктовые лавки. По привычке я покупаю малышу бублик с маком, садимся на скамейку, и Кузя с аппетитом, как только может ребёнок, глотает его, пока я успеваю подышать.
Мне нравится наблюдать за прохожими по бульвару. Я пытаюсь по походке, одежде и невербальным сигналам понять, кем они работают, о чём думают, чем живут, куда спешат.
Вдалеке появляется знакомая пара седой мужчина лет семидесяти пяти, в сопровождении женщины, возраст которой трудно назвать: от шестидесяти до семидесяти пяти лет. Я сразу вижу, что ей никогда не удаётся обойтись без свежего макияжа; в её косметичке находятся консилер, румяна, тушь, подводка и нейтральные тени. Волосы она окрашивает в светлорусый цвет и носит причёску«ракушка», которая никогда не выходит из моды. Я уже знакома с её множеством нарядов. Особенно бросается в глаза её маникюр: от классического френча до яркокрасного «огня страсти». Внутренне я прозываю её «стрекозой».
Эта пара часто отдыхает на той же скамейке, где мы с Кузей часто бываем. Женщину зовут Злата, её супруг Виталий.
Сколько можно, Светочка! упрекает её Виталий, каштаны ногами бросать в прохожих нельзя, ты можешь случайно когото поранить. Что бы ты сказала, если бы получила каштан в ногу?
Заяц! отвечает Злата, рассмеявшись, осенью я только так могу развеселиться! Не злись, котик!
Хорошо, я куплю тебе резиновые мячики, парирует Виталий. Дома ты будешь играть в них, не мешая никому, а я прячетесь в ванной.
Нет, Виталий! Играть в мяч дома не тот кайф, жалуется она, пойду другой стороной улицы, если тебе не нравится, что я делаю.
За тобой всегда надо присматривать, отвечает он. Иначе придётся в полицию обращаться, а я тогда буду варить суп, а ты его не будешь есть и будешь голодать.
Я слушаю их диалоги с улыбкой, удивляясь, как они сохраняют живой, острый юмор даже после многих лет.
Злата часто рассказывает Виталию чтото эмоциональное, вспыхивая, а он лишь кивает, поддерживая её. Их отношения пронизаны нежностью: Злата держит мужа за руку, заглядывает ему в глаза, капризничает, а Виталий, слегка сердясь, говорит:
Смотри под ноги, Светик, уже не молод! Не забудь, иначе упадёшь и сломаешь чтото.
И они целуются, сидя на скамейке, словно юные влюблённые, слыша лишь биение своих сердец.
Сегодня они снова присели на скамейку.
Я зайду в магазин за пастельной губной помадой, вдруг будет скидка? Пойдёшь со мной? спрашивает Злата.
Иди сама, я подожду здесь, но не покупай все помады, оставь немного другим девушкам, улыбается Виталий.
Кузя уже доел бублик и подошёл к скамейке, где сидит Виталий. Он достаёт из сумки небольшую шоколадку и, протягивая её, спрашивает:
Как тебя зовут?
Спасибо, отвечаю я, благодаря мужчину за сына. Его зовут Кузя, он пока ещё плохо говорит.
Кузя радостно шуршит обёрткой.
Простите за любопытство, я давно наблюдаю за вами, говорю я Виталию. Как вам удаётся сохранять такие тёплые отношения? Поделитесь секретом.
Виталий молчит, глядя на свои стопы. Под ногами шуршат листья, ветер поднимает их, крутит в светлом вальсе, а потом листочки нежно падают на землю.
Мы познакомились с Златой осенью, примерно пятьдесят пять лет назад, начинает он. Тогда была такая же золотая осень. Злата собирала разноцветные листья в парке, улыбаясь каждому. В старом пальто, в белом берете и поношенных туфлях она выглядела счастливо. В её кармане прятались пять копеек, а дома у неё был лишь хлеб с горчицей, но она всё равно светилась. Она разговаривала с цветами, трогала чёрнобривцы и хризантемы. Эта неземная, воздушная женщина навсегда украла моё сердце. Она научила меня радоваться каждому дню, любой погоде, снегу, дождю и солнцу. Несмотря на хрупкость, она пылка, ярка, как осенний лист. Многие ухаживали за ней, но она выбрала только меня.
Вы никогда не ссоритесь? удивляюсь я.
Иногда, признаётся Виталий. Но недоразумения решаем сразу, иначе они превращаются в потухшие свечи. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на обиды. В молодости я мог молчать с ней недели, но понял, что такие разрывы как листы, унесённые ветром, их не вернуть. Лучше прощать и идти дальше.
Кузя доедает шоколадку и слушает наш разговор.
Я понимаю, что без неё жить не могу, продолжает Виталий, глядя в сторону. Она меня бесит, когда меняет наряды три раза, но я молчу. Кто будет ей помогать одеваться, кто принёсёт чай, чтобы запить таблетки? Мы вплетены друг в друга корнями. Самое страшное остаться без неё в последние часы.
К нам подходит раскрасневшаяся Злата.
Представляешь, здесь нет нужного оттенка помады, говорит она, то розовый, то красный, то лиловый всё не то.
Что ты держишь в руках? Порошок для стирки? Дай сумку, а перчатки надень, пальцы у тебя замёрзли, подгоняет Виталий, давай я согрею их, а то руки будут болеть. Пойдём домой, голоден уже, добавляет он.
Мы прощаемся, и Кузя ещё долго машет рукой в сторону уходящей пары. По бульвару идут двое, словно единое целое, сотканное из нежности, терпения и любви.
Такой умелый способ любить настоящее искусство, к которому хочется прикасаться!
