— Не надо, — вдруг сказала Лера. — Знаешь что, оставь себе дом просто так. А мне пусть достанется дача. И пусть она даже дешевле.
— Ольга Васильевна, вы точно всё внимательно прочитали? Может, там между строк что-то есть? — голос Леры дрожал от волнения.
— Читала, читала! Вот, сами посмотрите! — нотариус протянула документ через стол. — Тут стандартная фраза: «Настоящим завещанием отменяю все предыдущие». И всё. Больше ничего.
Таня сидела поражённая, крутила в руках очки, то надевая, то снимая их. Лера нервно теребила ручку сумки, а Сергей, младший из троих детей покойной Надежды Михайловны, молчал, уставившись в одну точку.
— Но как так? — наконец выдавила Таня. — Мама же говорила, что всё устроила, что дом и дачу поделила между нами. Помнишь, Лер, как она в прошлом году летом всё объясняла?
— Конечно помню! — Лера всплеснула руками. — Говорила, тебе, Танька, дом достанется, потому что у тебя дети, а мне дача — я там всё лето провожу. А Сереже деньги на счету оставит, он же в Москве живёт, ему недвижимость тут ни к чему.
Сергей поднял голову, посмотрел на сестёр.
— Я думал, мама просто так болтала. Ну знаете, как она любила всё планировать, рассуждать. Не думал, что всерьёз завещание писала.
Ольга Васильевна тактично кашлянула.
— Понимаете, Надежда Михайловна действительно составляла завещание. Но это было давно, лет десять назад. А потом, видимо, передумала и написала новое, которое отменяет все старые. Только вот расписать, кому что оставить, не успела. Такое, увы, бывает.
Таня встала, прошлась по кабинету. Ей было сорок пять, она работала учительницей в школе, растила двоих детей одна после развода. Старый мамин дом был для неё последним шансом на своё жильё.
— Значит, теперь всё по закону делить? На троих поровну? — спросила она, сдерживая слёзы.
— Именно так. Дом, дача, вклады — всё в равных долях.
Лера фыркнула.
— Ну и отлично! А то Танька уже морду скривила, думала, всё ей достанется. А мне что, дачные шесть соток моей пенсии стоят?
— Лера! — возмутилась Таня. — При чём тут пенсия? Ты же помнишь, что мама хотела!
— Помню-помню! Только хотеть мало, надо было и оформить. А наша мамочка, царство ей небесное, вечно всё откладывала на потом.
Сергей поднялся, застегнул куртку.
— Ладно, хватит спорить. Разберёмся дома. Ольга Васильевна, когда нам к вам прийти?
— Через неделю. Подготовлю документы на раздел. Только сначала решите между собой, кто что берёт. А если не договоритесь — через суд делить придётся.
На улице моросил холодный октябрьский дождь. Таня натянула капюшон, Лера раскрыла зонт. Сергей закурил, что-то бурча себе под нос.
— Может, в кафе зайдём? Поговорить надо, — предложила Таня.
— Не хочу я с тобой разговаривать, — отрезала Лера. — Сразу видно, как ты расстроилась, что не всё получишь. А ведь мама нас троих родила, не одну тебя.
— Лера, ну что ты злишься? Я же не виновата, что завещание такое.
— Не такое, а справедливое! — Лера захлопнула зонт так, что брызги полетели во все стороны.
Сергей потушил сигарету о мокрую скамейку.
— Девочки, ну хватит! На улице дождь, люди смотрят. Пойдёмте к Тане домой, чаю попьём, спокойно обсудим.
До Таниного дома было минут пятнадцать. Шли молча, каждый в своих мыслях. Дом Надежды Михайловны стоял на тихой улочке, старый, но крепкий. Окна заколочены, калитка на замке.
— Ключи у кого? — спросил Сергей.
— У меня, — Таня достала связку из кармана. — После похорон взяла, думала убираться буду.
Во двор зашли. Всё заросло травой, яблони не обрезаны, теплица покосилась. Таня открыла дверь — пахнуло сыростью.
— Ох, мамочка, — всхлипнула Лера. — Как же тут всё запущено.
В зале старая мебель, пианино, за которым все трое учились играть, сервант с хрусталём. На стенах фото: родители на свадьбе, дети в школе, внуки.
Таня поставила чайник, достала печенье. Сели за круглый стол, за которым когда-то собиралась вся семья.
— Помните, как мама нас тут за уроками усаживала? — тихо сказала Лера. — А мы всё норовили сбежать.
— А помнишь, Серёжа, как ты в седьмом классе двойку по алгебре схлопотал, — улыбнулась Таня. — Мама ремня пригрозила, а потом сама ночь с тобой задачи решала.
Сергей кивнул.
— Строгая была, но справедливая. Никого не выделяла.
Лера размешивала сахар в кружке.
— Справедливая? А почему тогда тебе деньги хотела оставить, мне дачу, а Тане дом? Дом-то дороже всего!
— Лера, тут не в деньгах дело, — вздохнула Таня. — Мама думала, кому что нужнее. У меня дети, жилья нет — дом впору. У тебя квартира есть, зато дачу любишь. А Серёжа в Москве — ему деньги важнее.
— Легко говорить, когда тебе больше достаётся!
Сергей стукнул кулаком по столу.
— Хватит! Лера, ты слышишь себя? Мама месяц как умерла, а мы из-за наследства грызёмся!
Наступила тишина. Только часы тикали да дождь за окном.
— Знаете что, — Таня встала, подошла к окну. — Может, мама специально так сделала?
— Как это? — не поняла Лера.
— Ну подумайте. Мама умная была, всё продумывала. Неужели забыла бы расписать наследство?
Сергей задумался.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что она, может, хотела, чтобы мы сами договорились. По совести. Как она всегда говорила: «Вы же взрослые, сами поймёте, что правильно».
Лера хмыкнула.
— Ну да, конечно. Теперь мама у тебя святая. А может, просто не успела.
— Может, и не успела, — согласилась Таня. — Но мы-то можем сделать, как она хотела.
— То есть как? — насторожилась Лера.
— Как говорила. Мне дом, тебе дача, Серё
