Не нравится моя мать уходи! бросил муж, не ожидая, что жена действительно уйдёт.
Вечер уже клонился к ночи, в квартире, где жили Лиза, её муж Дмитрий и свекровь Галина Сергеевна, обычно стояла тишина. Но сегодня всё пошло наперекосяк с самого утра. Трёхлетний Тимофей капризничал, Галина Сергеевна не переставала ворчать, и Лиза чувствовала себя выжатой, как лимон. Она старалась изо всех сил: готовила свекрови любимые блюда, убиралась, заботилась о мальчике. Но угодить Галине Сергеевне было невозможно.
Лиза, опять полотенца сложены не так! ворчала она, проходя мимо ванной. Сколько можно объяснять уголок к себе, а не наружу!
Или:
Ты что, ребёнка не по погоде одела? На улице ветрено, а ты его в лёгкую кофточку! Заболеет же!
Лиза лишь вздыхала. Она не спорила, терпела, надеясь, что со временем свекровь смягчится, привыкнет к ним, к их быту. Дмитрий, когда ситуация накалялась, отмалчивался. Если Лиза пыталась пожаловаться, он лишь отмахивался:
Да брось, Лиза. Мама в возрасте, нервы шалят.
К их свадебной годовщине Лиза готовила сюрприз. Заказала торт, купила Дмитрию новый кожаный ремень, о котором он мечтал. Хотела устроить тёплый вечер втроём конечно, с Тимофеем.
В праздничный день, когда ужин был почти готов, а мальчик наконец заснул, Галина Сергеевна устроила скандал на этот раз из-за «пересоленного» супа. Хотя суп был обычным.
Это невозможно есть! кричала свекровь, стуча ложкой по столу. Ты что, нас травишь? Лиза, ты вообще не умеешь готовить!
Лиза стояла у плиты, сжимая половник. Годовщина, торт, подарок всё рушилось. Она обернулась к Дмитрию, сидевшему за столом с опущенными глазами. Ждала, что он хоть что-то скажет, защитит её. Но он молчал.
Дима тихо позвала она. Ты ничего не скажешь?
Он встал, вышел в коридор. Лиза пошла следом.
Мама права, произнёс Дмитрий, не глядя на неё. Ты вечно всё делаешь не так.
У Лизы подступили слёзы. Это была последняя капля. Она смотрела на мужа, а он уставился в стену.
Ты вообще слышишь, что говоришь? голос её дрогнул. У нас годовщина! Я старалась А твоя мать
Дмитрий резко повернулся. В его взгляде не было злости лишь усталость и равнодушие.
Не нравится моя мать уходи.
Слова прозвучали так буднично, что Лиза не сразу осознала их вес. Он сказал это так, будто предлагал выход, а не рубил концы. Потом развернулся и ушёл. Ужин был испорчен. Праздник тоже. Всё.
Лиза сидела на кровати, держа спящего Тимофея. Слёзы высохли, оставив на щеках солёные следы. Она не верила. Неужели он серьёзно? Это же их дом. Их семья. Разве он так просто готов отказаться от неё, от сына? Чемодан она не собирала. Казалось, это кошмар, который закончится утром.
Прошёл день. Ещё один. Дмитрий не извинялся. Держался холодно, отстранённо. Приходил с работы, молча ужинал, шёл к компьютеру. С ней почти не разговаривал. С Тимофеем играл механически, без былой радости.
Когда Лиза попыталась завести разговор, он отрезал:
Мама обижена. Говорит, ты её оскорбила.
Я её оскорбила?! Лиза не верила своим ушам. Это она на меня орала из-за супа!
Неважно, пресёк он. Всё зависит от тебя. Извинись. Тогда, может, она простит.
В его тоне не было примирения лишь ультиматум. И Лиза поняла. Это не её дом. Здесь она временная гостья. Её терпят, пока она удобна. А если нет выбросят, как ненужную вещь. Первый страх сменился холодным осознанием. Это не семья. Это игра в одностороннюю преданность. Она должна подчиняться ему, его матери, их правилам. А они ей ничего не должны.
Она посмотрела на спящего сына. Ему здесь не место. Ей тоже. Этот дом, эта атмосфера медленно душили её. А Дмитрий, её муж, просто наблюдал. И, как оказалось, сам подталкивал её к краю.
Дмитрий сидел в кафе с другом Игорем. Говорил медленно, подбирая слова.
Слушай, у меня с Лизой Зашла в тупик.
Игорь отхлебнул кофе.
Опять мать?
Дмитрий кивнул.
Ну да. Мама она пожилая, нервы. А Лиза молодая, должна понимать. Но нет вечно недовольна, обижается.
Он устал от этих вечных разборок. Надоели мамины придирки, Лизыны слёзы. Хотелось покоя.
Я устал, честно, развёл он руками. Может, лучше разойтись? Надоело жить в напряжении. С одной стороны мать, с другой жена. А я посередине. Зачем мне это?
Игорь молча слушал.
Я ей прямо сказал: не нравится уходи. А что ещё? Мать святое. Она меня вырастила. Одна. А Лиза вечно недовольна.
В его голосе не было сожаления. Только раздражение и желание избавиться от проблемы. Он не хотел брать ответственность. Пусть Лиза сама уйдёт тогда совесть будет чиста. Он не «выгонял» она «сама решила».
Пусть сама решает, повторил он, будто убеждая себя. Надоело. Хочу спокойствия. Чтоб приходил домой тишина.
Он не видел своей вины. Виновата была Лиза не смогла поладить с матерью. Он не признавал, что проблема в его бездействии. Он просто хотел, чтобы проблема исчезла. И единственный способ чтобы Лиза ушла.
На следующий день Лиза сняла однокомнатную квартиру неподалёку. Нашла быстро, через знакомых. Вещи вывозила молча, без сцен. Дмитрий был на работе. Водитель с газелью забрал самое необходимое: их с Тимофеем вещи, игрушки, книги. Ничего лишнего. Ни криков, ни слёз.
Когда Дмитрий вернулся, квартира показалась пустой. Он зашёл в спальню её вещей не было. На кухне стоял недоеденный ужин. На столе лежала записка. Короткая, без эмоций.
«Ты сказал я ушла
