— Мама, ну как же так! — Светлана в сердцах стукнула ладонью по столу. — Мы же договаривались, что ты поможешь с ипотекой!
— Никаких договорённостей не было, — спокойно ответила Валентина Ивановна, не переставая мешать сахар в чашке. — Ты сама решила, что я обязана помогать.
— Как это не было? Ты сама сказала, что подумаешь!
— Подумала. И отказалась.
В кухне повисло тяжёлое молчание. Светлана смотрела на мать округлившимися глазами, будто не верила услышанному. Зять Денис переминался у холодильника, явно чувствуя себя неловко.
— Мам, но у нас же форс-мажор, — начала снова Светлана, сдерживая раздражение. — Дениса сократили, я в декрете с Лизонькой. Денег нет, а банк терпеть не будет.
— А кто об этом думал, когда брали ипотеку на трёхкомнатную квартиру? — Валентина Ивановна поставила чашку на блюдце. — Я же предупреждала — не по карману.
— Какая трёхкомнатная? Это же старый дом с протекающими трубами! Нам же жить негде было!
— В съёмной жили бы. Я тридцать лет в коммуналке прожила — и ничего, выжила.
— Мама! — Светлана резко встала и заходила по кухне. — Ты серьёзно считаешь, что нам с ребёнком надо в чужой квартире ютиться?
— А почему бы и нет? Я тебя одна поднимала, на двух работах крутилась, и ни у кого помощи не просила.
Денис наконец решился вступить в разговор.
— Валентина Ивановна, мы ведь не подаяния просим. Вернём, как только я трудоустроюсь.
— А когда это будет? — спросила она без злости, но твёрдо. — Месяц ищешь, два? А платить надо каждый месяц.
— Я найду. У меня и опыт есть, и рекомендации.
— Конечно, найдёшь, — кивнула Валентина Ивановна. — Вот только неизвестно, когда. А мне чем жить? Воздухом питаться?
Светлана резко развернулась к матери.
— У тебя пенсия хорошая! Сорок тысяч! Мы просим всего десять в месяц — на первые платежи. У тебя же останется тридцать!
— На что останется? — Валентина Ивановна достала из ящика блокнот и очки. — Давай посчитаем. ЖКХ — пятнадцать. Лекарства — пять. Еда — минимум десять. Уже тридцать. А если обувь купить? А если холодильник сломается?
— Мам, ну ты же не каждый месяц обувь покупаешь!
— А одежду? А стиральный порошок? А если к платному врачу сходить придётся?
— Мы тогда поможем, — поспешно сказал Денис.
Валентина Ивановна усмехнулась.
— Чем поможете, если сами в долгах?
Из комнаты донёсся плач ребёнка. Светлана бросила на мать сердитый взгляд и вышла. Денис остался наедине с тёщей.
— Валентина Ивановна, я понимаю, неудобно просить… Но мы в безвыходном положении. Банк уже угрожает описью имущества.
— И правильно, — спокойно ответила она. — Не по средствам жить — сами виноваты.
— Но семья же должна друг другу помогать!
— Помогала. Тридцать лет дочь растила, институт оплатила, квартиру на свадьбу дала. Думала, теперь хоть на пенсии спокойно поживу.
Светлана вернулась с ребёнком на руках.
— Мама, тебе внучку не жалко? — спросила она, прижимая малышку. — Что, если нас на улицу выселят?
— Не выселят. Квартиру, которую я вам подарила, никто не отнимет.
— А как я на работу без машины добираться буду?
— Как все — на метро.
Светлана села, крепче обняв дочку.
— Почему ты стала такой чёрствой? Раньше всегда помогала.
— Раньше я работала. А теперь живу на пенсию, которую сама заработала.
— Но у тебя же есть накопления!
Валентина Ивановна пристально посмотрела на дочь.
— Откуда ты знаешь про мои накопления?
Светлана покраснела.
— Ну… случайно видела сберкнижку.
— Случайно? — голос Валентины Ивановны стал ледяным. — Ты в моих вещах копалася?
— Да ладно тебе! Главное — у тебя есть деньги, а мы еле сводим концы с концами!
— Мои деньги — моя подушка безопасности. На старость, на болезни.
— У нас уже сейчас кризис!
— Который вы сами создали, — твёрдо сказала мать. — Жить не по средствам — сами виноваты.
Денис попытался смягчить ситуацию.
— Мы могли бы расписку оформить, через нотариуса.
— Не нужны мне ваши бумажки.
Ребёнок снова захныкал. Светлана встала.
— Хорошо, допустим, мы ошиблись. Но неужели не поможешь родной дочери?
— Помогу, — неожиданно согласилась Валентина Ивановна.
Лица молодых просияли.
— Значит, завтра переведёшь?
— Нет. Помогу иначе. Продайте машину. Или просите у родителей Дениса.
— Это не помощь, а насмешка!
— Это единственно правильный совет.
Светлана чуть не заплакала.
— Почему?
Валентина Ивановна долго молчала, глядя в окно.
— Потому что я уже отдала тебе всё, что могла. Работала без выходных, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Институт оплатила, квартиру подарила.
— Это же твоя обязанность! Ты мать!
— Обязанность — до восемнадцати. А не до пенсии. Теперь моя очередь о себе подумать.
— На что тебе столько денег?
— На врачей. На лекарства. На такси, если ноги откажут. На подарки внучке.
— Мы же не против! Просим временно!
— Временная помощь станет постоянной. Потом ещё один кредит возьмёте — и снова ко мне.
Денис попытался вставить:
— Мы же семья…
— Именно поэтому не хочу превращать семью в расчётный счёт.
Светлана резко встала.
— Значит, рассчитывать не на кого?
— Рассчитывайте на себя.
— Тогда и ты на нас не рассчитывай!
— Не буду. В дом престарелых уйду. За свои деньги.
Светлана замерла.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Поздно вечером раздался звонок.
— Мама, прости… — тихо сказала Светлана. — Денис завтра идёт грузчиком. А машину продадим.
— Молодец.
— Мам… ты правда в дом престарелых?
Валентина Ивановна улыбнулась.
— Посмотрим. Главное — чтобы у каждого был выбор.
После разговора она села у окна. На душе было тяжелоСпустя месяц Светлана устроилась на удалённую работу, Денис начал зарабатывать грузчиком, а Валентина Ивановна, увидев их старания, помогла внучке купить зимнюю одежду.
