«Слушай, Тань, не щелкай клювом. Главное — замуж удачно выйти. В любом случае в плюсе останешься», — поучала дальняя родственница.
Таня росла единственной и обожаемой дочкой, родители души в ней не чаяли. К окончанию школы всё чаще заводила речь, что хочет учиться в Петербурге.
«Доченька, у нас в городе хороший вуз. Зачем тебе в Питер?» — спрашивал отец.
«Пап, я хочу стать журналисткой. А здесь максимум — учителем», — стояла на своём Таня.
Родители долго не решались отпустить её. Столько фильмов насмотрелись про сломанные судьбы девушек из провинции, рванувших в столицу. Но в итоге сдались. Отец связался с дальней родственницей из Петербурга, и та согласилась приютить Таню на время учёбы. Девочка была на седьмом небе от счастья. Пообещала родителям, что справится, что они будут ею гордиться.
Отец сам отвёз её, убедился, что всё в порядке, оставил денег на первое время и уехал.
Жила Таня у родственницы не просто так — убирала, готовила, ходила за продуктами. Соседи качали головами: «Ну и закабалила тётка девочку». Сама дальняя родственница жила одна, муж давно ушёл к другой, оставив квартиру. Считала свою жизнь удачной: Питер, не какая-нибудь деревня. И Таню поучала:
«Ты, Танька, не копайся — учёба это хорошо, но самое главное для женщины — удачно замуж выйти. За питерца. В любом случае в выигрыше будешь. Вот как я».
Таня слушала, снисходительно улыбаясь. О замужестве пока не думала — мечтала, чтобы её заметили, оценили и взяли в престижное издание, а если повезёт — на телевидение.
Но жизнь внесла свои коррективы. На третьем курсе Таня влюбилась в Алексея. Познакомились случайно — отмечали с подругами конец сессии, а он там был с другом. Пригласил танцевать, потом проводил домой.
Подруги хором советовали: «Не упускай! Питерец, с квартирой, симпатичный». Алексей не скрывал, что разведён и есть дочь. «Ну и что? Все ошибаются. Дочь с мамой живёт, не помешает. Значит, детей любит».
Таня не строила планов, но Алексей ей нравился. Он видел, что она неопытна, не торопил события. Гуляли, ходили в театры, на выставки. За все годы в Питере Таня так не узнала город, как с ним.
Он всё чаще говорил о любви, о детях, об их будущем. Когда Алексей сделал предложение, она сразу согласилась. До диплома оставался год — а впереди новая жизнь.
Алексей привёл её к родителям. Отец хмыкнул за газетой, а мать дала понять: «Сын мой бабник, второй раз ошибку не позволю. Вижу, тебе прописка нужна, квартира…»
«Неужели нельзя было кого-то из своих кругов найти? Опять на грабли наступаешь», — закончила мать.
«Какие грабли? Катя, моя первая, тоже питерка была — не помешало развестись», — оборвал её Алексей и увёл Таню.
До свадьбы родителей мужа она больше не видела. Зато Алексей часто привозил дочку Катю. Та была крупной, спокойной девочкой. На свадьбе свекровь намекнула: «С детьми не спешите». Таня пообещала, что сначала учёбу закончит и работу найдёт — успеют.
После института Таня устроилась в газету, не самую престижную, но всё же питерскую. Мечта сбылась — жила в Питере с любимым мужем. Родители навещали их, радуясь её счастью.
Прошло три года. Перед Новым годом Таня сообщила Алексею, что беременна.
«Хотела в Новый год сказать, но не выдержала», — сияла она.
«Ты же не хотела пока детей… Ты же таблетки пьешь!» — нахмурился Алексей.
«Я перестала. Думала, не сразу получится, но вот — сразу. Разве не здорово?» — но, увидев его лицо, замолчала. «Ты не рад?»
«Рад, но… Почему не посоветовалась?»
«Если мужчина доверяет женщине контрацепцию — значит, и решение о ребёнке за ней. Разве нет? Я хочу малыша. Или в сорок рожать?» — еле сдерживая слёзы, взорвалась она.
«Ладно, не кричи… Пусть будет мальчик», — обнял её Алексей.
В Новый год он сообщил родителям. Отец хлопнул сына по плечу, а мать взорвалась:
«Так и знала! Эта провинциалка ребёнком тебя привязала. Сначала прописка, теперь вот. А ты уверен, что он твой?»
«Мама, хватит!» — Алексей хлопнул дверью.
Беременность прошла легко. Родился здоровый сын, Ваня.
Родители всё же приехали в роддом. Свекровь с каменным лицом заглянула в конверт — и тут же размякла. Мальчик был вылитый Алексей.
«Нас теперь трое — пора о новой квартире думать», — разглагольствовал слегка выпивший Алексей.
«Он же маленький, — успокоила его Таня. — Выйду из декрета — тогда и подумаем».
Алексей снова стал бывать у родителей. Таня отпускала его — Ванечка ещё мал, да и свекровь не рвалась видеть внука. Только и говорила о Кате: «Дочь не должна чувствовать себя забытой».
Катя часто ночевала у них. Спала только с отцом — Таня перебиралась на диван.
Однажды, готовя ужин, Таня замерла — в комнате было слишком тихо. Заглянула — Катя сидела на диване с игрушкой, но что-то было не так. Подошла к кроватке — Ваня спал, накрытый с головой одеялом.
Сорвала одеяло — малыш не дышал. Встряхнула — он закричал.
«Ты что наделала?!» — закричала Таня.
Вошёл Алексей. Катя бросилась к нему в слёзы.
«Как ты могла подумать, что она специально?!» — взорвался он.
Помирились, но Таня больше не оставляла детей одних.
Прошло время. Ваня подрос, играл с Катей. На Новый год пошли кататься с горки. Возвращались уставшие, счастливые. Алексей с Таней шли под руку, Катя катила Ваню на санках.
И вдруг — Катя резко толкнула санки на дорогу. Ваня вылетел под колёса.
Крик, визг тормозов… Таня подхватила сына — он был жив.
«Следить надо за детьми!» — качали головами прохожие.
Дома Таня сказала Алексею: «Она сделала это нарочно!»А через год Таня с Ваней переехали в родной город, где она стала главным редактором местной газеты, а Алексей так и остался в Питере, разрываясь между больной матерью и дочерью, которая так и не признала свою вину.
