— Девчонки, ну кто тут у нас Лилия? — девушка с хитрым прищуром оглядела нас с подругой.
— Я. А что? — не понимая, в чём дело, отозвалась я.
— Держи. Письмо от Владимира, — незнакомка достала из кармана халата мятую бумагу и протянула мне.
— От Владимира? А где он сам? — удивилась я.
— Перевели его в интернат для взрослых. Ждал тебя, Лилия, как манны небесной. Глаза все высмотрел. А письмо дал мне проверить — ошибок боялся, стыдно было перед тобой опростоволоситься. Ладно, мне пора, обед скоро, — она вздохнула, бросила на меня укоризненный взгляд и скрылась за дверью.
…Как-то раз мы с подругой, гуляя без дела, забрели на территорию незнакомого учреждения. Лето шестнадцатилетних каникул манило приключениями, и мы, ни о чём не подозревая, присели на скамейку. Болтали, смеялись — и не заметили, как к нам подошли двое парней.
— Привет, девочки! Скучно? Давайте знакомиться, — один из них протянул руку. — Владимир.
— Лилия, — кивнула я. — А это моя подруга Арина. А молчаливый товарищ как зовётся?
— Леонид, — тихо отозвался второй.
Парни показались нам странными — слишком уж правильными. Владимир строго посмотрел на наши юбки и сказал:
— Зачем так коротко носить? У Арины и вовсе декольте… нескромное.
— Хм… Мальчики, не заглядывайте, куда не следует, — засмеялись мы. — А то глаза в разные стороны разбегутся.
— Трудно не заглядывать. Мы же мужчины. А курить, надеюсь, не пробовали? — продолжал допытываться целомудренный Владимир.
— Конечно, курим. Только не в затяжку, — подмигнула Арина.
Тут мы и разглядели, что с ногами у парней что-то не так. Владимир шаркал, еле передвигаясь, а Леонид прихрамывал.
— Вы здесь… лечитесь? — предположила я.
— Да. Я на мотоцикле разбился, а Леонид со скалы неудачно прыгнул, — Владимир ответил заученно, будто повторял эту фразу не раз. — Скоро нас выпишут.
Мы с Ариной поверили. И только потом поняли, что перед нами — воспитанники интерната для инвалидов. У каждого из них была припасена эта ложь: авария, падение, драка…
Владимир и Леонид оказались на удивление начитанными и умными. Мы стали навещать их каждую неделю. Сначала из жалости, потом — потому что у них было чему поучиться.
Владимир рвал для меня цветы с клумб, а Леонид мастерил Арине бумажные фигурки, стесняясь протягивать их. Мы сидели вчетвером на скамейке: Владимир рядом со мной, Леонид — спиной к нам, весь во внимании к Арине. Подруга краснела, но было видно — ей приятно.
Лето пролетело незаметно. Наступила осень, начались занятия. Мы с Ариной, увлечённые выпускным классом, забыли о парнях.
…Экзамены, последний звонок, выпускной — всё осталось позади. И вот мы снова на территории интерната. Ждали два часа, но никто не подошёл.
Тогда из здания вышла та самая девушка и вручила мне письмо. Я тут же распечатала конверт:
*«Любимая Лилия! Ты — мой цветок, моя звезда! Видно, ты не поняла, что влюбился я в тебя с первого взгляда. Наши встречи были для меня глотком воздуха. Полгода я ждал тебя у окна. Но ты забыла. Как жаль… Мы с тобой — из разных миров. И всё же я благодарен тебе за то, что познал любовь. Помню твой голос, улыбку, руки. Как мне больно без тебя… Хотелось бы увидеть тебя ещё раз. Но дышать нечем…
Нам с Леонидом уже восемнадцать. Скоро нас переведут в другой интернат. Вряд ли встретимся. Душа разрывается. Надеюсь, эта боль пройдёт.
Прощай…»*
В конверте лежал засохший цветок.
Мне стало невыносимо стыдно. В голове пронеслось: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я и не подозревала, какие чувства кипели в душе Владимира. Но ответить взаимностью не могла. Никакой любви не было — лишь дружелюбие да интерес к умному собеседнику. Да, я кокетничала, подбрасывала дров в его чувства… но не думала, что это разгорится в пожар.
…Прошли годы. Письмо пожелтело, цветок истлел. Но я помню те дни.
…А у этой истории есть продолжение. Арина прониклась судьбой Леонида — его бросили родители из-за укороченной ноги. Она окончила пединститут и теперь работает в интернате. Леонид — её муж. У них двое сыновей.
Владимир, по словам Леонида, так и остался один. В сорок лет его нашла мать — увидела, заплакала и забрала в деревню. Дальше — неизвестно…
