Сюрприз с перчинкой: как Вадим чуть не спалил квартиру к 8 Марта
Покой в квартире Надежды рухнул, ещё до того как она открыла дверь. В подъезде пахло гарью, по лестнице стекала мыльная вода, а воздух был наэлектризован — будто сама вселенная предупреждала: «Не входи… Лучше развернись». Но Надежда, женщина крепкая, директор крупного завода, не из тех, кто отступает перед бытовыми катастрофами.
Толкнув дверь, она бросила на тумбу букет с корпоратива, сбросила туфли, словно скидывая с плеч весь сегодняшний день, и сунула ноги в тапочки. Хотя, судя по потопу на полу, уместнее были бы сапоги-болотники. В квартире что-то грохотало, шипело, дымилось, а из угла доносился истошный кошачий вой.
— Вадим?! Что тут, чёрт возьми, творится?! — рявкнула она, пробираясь сквозь чад и запах палёного масла.
Муж появился из глубины коридора. В одних трусах, босой, с перепачканным сажей лицом, синяком под глазом и полотенцем головы, словно бедуин после песчаной бури. Выглядел он так, будто не праздничный ужин готовил, а в окопах под Прохоровкой отбивался.
— Надюш… Я думал, ты позже… корпоратив же, ты там главная. Обычно допоздна задерживаешься…
Надежда, даже не удивившись, опустилась на пуф, прикрыла глаза и отрезала:
— Отчитывайся. Чётко. Без «солнышко» и «не переживай». Я переживала, когда в девяностые рэкетиры на пороге стояли. Переживала, когда бизнес висел на волоске. После этого я панике не поддаюсь. Теперь — рассказывай, что ты тут устроил.
Вадим сглотнул.
— Хотел сюрприз. Праздник. Ты же у меня бриллиант, заслужила… Решил убраться, постирать, мясо запечь, полы вымыть…
— Мясо? — уточнила Надежда.
— Не мясо… Стиралку. Она потекла. Ну, не сразу. Сначала мясо в духовку, потом в ванну, потом стиралку. А там — кот.
— Кот жив?
— Ну… конечно! — обиделся Вадим. — Просто чуть мокрый. И нервный. Клянусь, когда машинку включал — его там не было. Он как-то потом… пробрался.
— Пробрался?! В ЗАКРЫТУЮ стиралку?!
— Ну, может, просочился…
Надежда уткнулась лицом в ладони.
— Ладно, продолжай. Но сначала покажи кота. Надо убедиться, что хоть он цел.
— Э-э… Он в зале. Там… привязан. Для его же блага. И чтобы высох.
— Лапы на месте?
— Все четыре. Только… временно обездвижены.
— И дальше?
— Пошёл я бельё стирать, чувствую — пахнет гарью. Открываю духовку, а там мясо в углях. Плеснул масла — вспыхнуло. Брови опалил. Тут кот завопил. Кинулся к стиралке, а она не открывается. А кот за стеклом — глаза, как у беса. И орёт! А я — между огнём в плите и котом в машинке. Схватил монтировку. Разбил. Кот вылетел, и понеслось…
— Боже… — прошептала Надежда.
— Он разбил две вазы, обгадил палас, сорвал шторы, исцарапал обои, разбил шампанское, соседи снизу грозились вызвать полицию и бабулю-знахарку. А я его поймал и привязал. Сушил. А тебе, Надюша, сюрприз готовил…
Надежда встала. Прошла в зал. Увиденное могло бы свалить с ног слабонервную, но не её. Кот — привязанный к батарее, с мордой, замотанной шарфом, дым в воздухе, лужи, осколки. Как после бомбёжки. Вадим метался за ней, оправдываясь:
— Ну он же не хотел сидеть! Я переживал, не высохнет. И чтобы не орал — рот прикрыл. Но всё в порядке!
Надежда развязала кота, вытерла его полотенцем с головы Вадима, прижала к себе.
— Козёл ты, Вадим. Он же задохнуться мог. Хотя, после стиралки ему теперь хоть танком переезжай.
Сев с котом на диван, она посмотрела на мужа:
— Ну?
— Что «ну»? — приуныл тот. — Вешаться сразу или подождать?
— Поздравляй, дурак. Сегодня Восьмое марта.
Вадим вспыхнул, выскочил из комнаты и через минуту вернулся с торжественным видом, опустился перед женой на колени, засунул руки за спину.
— Надюша, свет моих глаз. Тридцать лет ты со мной, и я каждый день тобой горжусь. Ты — сильная, красивая, терпеливая и любимая. С праздником тебя, с Женским днём!
Он протянул коробочку с колечком и помятый, потрёпанный букет.
— Цветы были нормальные… пока кот… ну, ты поняла…
Надежда вздохнула, понюхала розы.
— Хоть пахнут. И, слава богу, не гарью. Вадим, хватит экспериментов. Просто цветы. Просто обними. Просто не устраивай пожары. Договорились?
— Просто хотелось чего-то необычного. Тебе ж на работе шедевры дарят, а я… хотел от души, по-семейному. С теплом. И с перчинкой. Вот и получилось…
— Получилось, — улыбнулась Надежда. — И с теплом, и с перчинкой. И даже с угрозой пожарной инспекции. Пошли. Квартиру спасать. Соседям извинения нести. А то реально бабулю вызовут. Хотя у неё, может, свой Вадим есть. Такой же… креативный. Кто знает, чем она сейчас занята.
Кот в этот момент зевнул, обвил хвостом ногу Надежды и, словно в знак согласия, демонстративно фыркнул в сторону Вадима. Праздник удался. На всю катушку.
