С самого детства мне внушали, что я — принцесса из волшебной сказки. Только самое лучшее: лучшие школы, репетиторы, поездки за границу. Мама повторяла: «Ты заслуживаешь большего, не опускай планку». Папа молча соглашался — я была их единственной дочерью. Но когда дело дошло до личного счастья, моя жизнь пошла не по сценарию.
Своего «принца» я встретила не сразу. Были разочарования, пустые отношения, несбывшиеся надежды. Но когда появился Дмитрий, мне показалось — вот оно, настоящее чувство. Он был галантен, заботлив, обращал внимание на мелочи. Дарил цветы просто так, читал стихи, бережно брал за руку. Подруги завидовали. Все, кроме Ирины.
— Ты уверена, что он любит тебя, а не твоё наследство? — сомневалась она.
Я лишь смеялась. Я верила Диме, как себе. Любила его до дрожи, до слёз, до боли. Сыграли скромную свадьбу без излишеств. Родители подарили нам квартиру в центре Москвы, с видом на небоскрёбы. Дмитрий, благодаря отцу, быстро стал заместителем гендиректора в семейном бизнесе. Работал он усердно, без поблажек. Отец даже говорил, что со временем доверит ему компанию.
Мы казались идеальной парой. Так думали все. Прошли годы, и мы заговорили о детях. Родители ждали внуков. Мы с Димой решили — пора. Но у меня ничего не получалось. Месяцы надежд, обследований, слёз. Врачи нашли причину во мне. Я прошла лечение, гормоны, пыталась не отчаиваться. Потом — ЭКО. Неудачи добили меня окончательно. Я стала раздражительной, уставшей, замкнутой. Но Дима был рядом. Или мне так казалось.
Близился мой тридцатый день рождения. Родители настаивали на празднике — с гостми, музыкой, застольем. Хотели, чтобы я снова заулыбалось. Я изображала радость, хотя внутри всё было разбито. Во время застолья раздался звонок. Я вышла в другую комнату. В трубке — женский голос. Чужой. Твёрдый.
— Простите за беспокойство, — сказала она. — Я понимаю, что вам сейчас непросто, но вы женщина и поймёте. У меня с Дмитрием отношения. Я жду от него ребёнка. Он говорил, что у вас проблемы. Пожалуйста, отпустите его. Ему нужен сын. Моему ребёнку нужен отец.
Я слушала, не дыша. В висках стучало. Комната поплыла. Хотелось кричать, бежать, исчезнуть. Я поняла, где он был все эти вечера, когда говорил, что на работе, у друга, у матери. Поняла, почему стал холоднее, резче.
Я вытерла слёзы, глубоко вдохнула и вернулась к гостям. Улыбалась. Смех застревал в горле, глаза предательски жгло, но я держалась. Когда все ушли, остались только родители. Тогда я сказала:
— Мама, папа… Дима мне изменил. И та женщина беременна.
В комнате повисла мёртвая тишина. Отец медленно подошёл к нему и глухо произнёс:
— Ты больше не мой зять. Убирайся.
Мама увезла меня домой. Хотела остаться, но я попросила оставить меня. Ночью Дима вернулся. Стоял в прихожей, как провинившийся щенок. Умолял простить. Говорил, что не любит её, что это случайность, что она его «заколдовала». Я молчала. Разрешила переночевать. Не из жалости — просто не было сил выгонять.
Утром он снова просил прощения. Умолял поговорить с отцом, убедить его, что всё в порядке. Я смотрела на него и не узнавала. Любовь ушла. Вместе с доверием.
Он ушёл. Та женщина, по его словам, скоро должна родить. Я не знала, правда ли это или манипуляция. Но знала другое — ребёнка, которого я так ждала, у меня всё ещё нет. А у него — будет. Но не от меня.
Теперь передо мной выбор: отпустить или бороться? Но за что бороться, если он предал? Жизнь без него пугает. Но жить с ним — уже невозможно.
