Когда муж уехал, а свекровь нагрянула без предупреждения
Я терпеть не могу звонков среди ночи. В это время звонят только с дурными вестями. Поэтому каждый раз, когда ночью раздаётся телефон, сердце моё сжимается от тревоги.
Только начала засыпать, как в тишине спальни зазвонил мобильник мужа. Артём вздохнул и потянулся к аппарату.
— Незнакомый номер, — бросил он, оглянувшись на меня.
— Отключи звук. Пусть перезвонят утром, — проборчала я, укрываясь с головой одеялом.
Но телефон не умолкал. Вздохнув, я сбросила покрывало.
— Да возьми уже трубку! — потребовала я, понимая, что сна больше не будет.
Муж долго слушал, потом коротко ответил, что выедет с утра.
— Что случилось? — спросила я, окончательно проснувшись. — Куда собрался?
— Лешка умер. Сердце. Жена звонила, просила приехать. Завтра отпрошусь, поеду. Чёрт, Лешка… Ещё и сорока не стукнуло… — Артём встал и направился на кухню.
Утром я проводила мужа, сунув ему в сумку сменную рубашку и бритву. Лешу знала мало, поэтому ехать с ним не стала.
Попивая кофе, размышляла, за что взяться: уборка или стирка штор? Выходные у женщин — понятие условное. Решила, что готовить не буду. Три дня на чае и яичнице — даже полезно. К возвращению мужа приготовлю что-нибудь вкусное.
Но планам не суждено сбыться. Едва привела себя в порядок — звонок в дверь. Думала, соседка за солью зашла, потому открыла не глядя.
На пороге — свекровь, а за ней маячил её второй муж, Пётр.
— Что, не ждала? Мы в районе были, решили заглянуть. Если не вовремя, можем уйти, — произнесла Татьяна Степановна, даже не сдвинувшись с места, испытующе глядя на меня.
Как будто она когда-то предупреждала о визитах.
— Да что вы, проходите! — натянуто улыбнулась я, пропуская их в квартиру.
— Ненадолго, правда, Петя? — свекровь сбросила норковую шубу. Пётр ловко подхватил её, не дав коснуться пола.
— Обувь не снимайте, я ещё не убиралась. Очень рада вас видеть, Татьяна Степановна. Вы прекрасно выглядите, — постаралась я говорить как можно слаще.
— А Артёмка где? В выходной на работе? Не бережёт себя. Тебе бы тоже работу найти — не пришлось бы ему вкалывать без передышки, — в голосе свекрови звучало не просто осуждение, а явный намёк на моё тунеядство.
— Я работаю удалённо… — начала оправдываться я.
Можно было кричать — она бы не услышала. Как только я пыталась объяснить про фриланс и хороший заработок, у неё тут же наступала «временная глухота».
Свекровь окинула комнату оценивающим взглядом, заметив пыль на комоде и рубашку мужа на стуле. Я забыла её отправить в стирку.
— Шторы новые купила? Красиво, но старые ещё ничего были. Живёте не по средствам. Диван тоже новый? А старый куда дели? — Не дожидаясь ответа, Татьяна Степановна опустилась на диван, прислушиваясь к ощущениям. — Не слишком светлый?
Говорят, с возрастом память слабеет. У моей свекрови она, наоборот, обострилась. Подумать только — запомнила, какие шторы висели у нас полгода назад!
Оставив её наслаждаться диваном, я ринулась на кухню, вспоминая, что есть в холодильнике. Чай — не вариант. Она же потом всем подругам растреплет, как плохо её приняли, а любимого сыночка морила голодом. Ну уж нет.
Раскрыв холодильник, обнаружила овощи для салата — уже хорошо. Достала из морозилки мясо, сунула в микроволновку. Пока размораживается, замесила тесто для быстрого пирога.
Отправила пирог в духовку, мясо отбила и бросила на сковороду, принялась резать овощи. По квартире поплыл аппетитный аромат. Ждала, что свекровь тут же явится на кухню… Напрасно.
Услышав возглас, бросилась в комнату. Татьяна Степановна стояла у шкафа с фарфоровой вазой в руках.
— Антиквариат! На это мой сын деньги тратит?! — воскликнула она, глядя на меня, будто на таракана.
Залепетала, что это бабушкина память, подаренная два месяца назад… Пирог! Кинулась на кухню, выхватила из духовки румяную выпечку. Чуть не сгорела. Перевернула мясо, накрыла крышкой, вернулась к салату.
Когда всё было готово, накрыла стол праздничными тарелками и пригласила гостей.
— Мы не есть пришли, а проведать, — заявила свекровь, усаживаясь за стол.
Взгляд её прыгал от мяса к салату, потом к пирогу и обратно.
Пётр взял вилку, поддел сочный кусок. Ножи я положила, но он был человек простой — откусил мясо и зажмурился от удовольствия. Моя душа запрыгала от радости. Но тут ледяной голос свекрови:
— Пётр! Да ведь пост!
Он поперхнулся, скривился, будто во рту оказалась не вырезка, а жаба.
Я замерла: сейчас подавится или выплюнет? Но Пётр проглотил.
Меня затрясло — совсем забыла про пост! Взяла себя в руки, решив выкрутиться.
Начала оправдываться, что Артём обожает мясо, потому оно всегда в холодильнике. А в ближайшем магазине — одна рыба. Не угощать же минтаем дорогих гостей?
— Предупредили бы — купила бы форель в спецмагазине, — прощебетала я.
Пётр тем временем доедал первый кусок, присматривая второй.
— Салатика? — сладким голосом предложила я свекрови, пытаясь загладить вину.
Хоть салат не заправила майонезом — она его не ест.
Татьяна Степановна снизошла, позволив положить себе ложку. Подцепила огурец, осторожно втянула.
«Глотает!» — обрадовалась я. Чудо — не стала пенять, что за столько лет не научилась салаты готовить!
Воодушевлённый молчанием жены, Пётр потянулся за мясом, но был остановлен её взглядом. Покорно положил вилку, не отрывая глаз от вожделенного куска. Мне его стало жалко.
Родной отец Артёма не выдержалНо свои обиды я промолчала, ведь главное — это наш с Артёмом дом, где всегда царит тепло и понимание, несмотря ни на что.
