Тест на родство — провален
Марина лихорадочно размешивала молоко в каше для маленькой Даши, пока Артём возводил из кубиков «самую высокую в мире башню». За столом, откашливаясь, сидела свекровь Галина Ивановна — седая, с острым взглядом, в халате, расшитом подсолнухами.
— Опять смотри-ка, брови у него — ровнёхонько как ниточки, — буркнула она, разглядывая внука. — Ни одной нашей черты! Хоть бы ушки отцовские достались.
— Мам, ну посмотри на меня, я ведь тоже не копия Павлика, — улыбнулась Марина, отставляя миску. — Гены — штука непредсказуемая.
— Непредсказуемая или нет, а несправедливая, — отмахнулась свекровь и двинулась на кухню за новым чайником.
Марина глубоко вздохнула: «Терпи. До субботы осталось четыре дня». В субботу у Галины Ивановны юбилей — шестьдесят. Марина задумала праздник-примирение: ресторан «Царский двор», оркестр, играющий ретро-мелодии, торт с шоколадными фонтанами и — главное! — путёвка в подмосковный санаторий «Лесная сказка» на три недели. «Отдохнёт — отстанет с этими сравнениями», — думала невестка.
Вечером, сверяя смету, Марина услышала шаги Павла:
— Альбом с фото заказал, к субботе привезут.
— Отлично! Только молчи, пусть сюрпризом будет.
— Слушай, не обращай внимания на её слова, — попросил он. — Добрая душа, просто язык без костей.
— Знаю. Но если ещё раз про «не похож» — взорвусь.
Павлик поцеловал её в макушку и ушёл проверять Дашины прописи.
Утром в четверг пришла посылка. Женщина в жёлтой куртке вручила Марине коробку без опознавательных знаков.
— Вам. Распишитесь.
Марина отнесла её в гостиную, к остальным подаркам: шёлковому платку, банке липового мёда, конверту с путёвкой. Упаковку отложила на пятницу — сюрприз должен быть идеальным.
Субботний полдень сверкал мартовским солнцем. В холле «Царского двора» пахло сиренью и ванилью. Галина Ивановна вошла, грациозно держась за руку сына:
— Ну и размах! Не зря, значит, сорок лет вкалывала.
— Только для вас, — улыбнулась Марина, кивнув официанту с шампанским.
Гости расселись, заиграла скрипка. Фонарики бросали тёплый свет, разгоняя последние тени недоверия на лице свекрови. Марина ловила каждый её вздох: «Кажется, нравится…».
Позже на сцену внесли торт, фонтан искр взметнулся вверх, зал зааплодировал. Марина, нервничая, объявила:
— А теперь главный подарок! — вручила конверт. — Три недели покоя, массажа и соснового воздуха!
Галина ахнула:
— Да я ж не больная!
— Здоровые тоже отдыхать умеют, — пожал плечами Павел, обнимая мать.
Даша, копошась у цветов, вдруг протянула маленький конверт с надписью «GENETIX | персонально».
— Мам, это тоже подарок?
— Не наш, — шепотом ответила Марина, увидев логотип. — Положи назад.
Но свекровь ловко подхватила конверт:
— О! Вот это как раз моё. — Распечатала, пробежала глазами цифры — и застыла. Лицо налилось густой краской.
— Мам, что там? — Павел потянулся к листку.
— Пустяки… — хрипло ответила она, сминая бумагу.
Марину пронзило: «Неужели тот тест?»
Сзади грохнул поднос. Гости зашумели, включили музыку — «Многая лета!» — но для Марины шум не заглушил ледяной взгляд свекрови, прожигавший её насквозь.
Ночью супруги остались наедине. Павел держал смятый листок:
— Мама ушла в слезах. Ты в курсе, что это? — Вверху отчётливо: «Связь бабушка/внук — 0 %».
— Это не я! — прошептала Марина. — Она сама заказала. Я хотела праздник, а она… эту гадость!
— Но цифры… — Павел провёл рукой по лицу. — Как?
— Возможно, подделка. Или она подстроила.
— Мать? Зачем?
— Чтобы доказать: «не похож». Довести меня.
Павел выдохнул:
— Утром поеду, поговорю.
Свекровь встретила его с папками в руках.
— Садись. Вот доказательства. — Она выложила на стол две бирки из роддома: «Кузнецов П.» и другой номер. — Хранила их тридцать лет. А перед юбилеем нашла вторую.
— Мам, ты хочешь сказать, Даша не моя?
— Выходит, и ты не мой. — Губы её задрожали. — Пока вы с тортом возились, я сдала кровь. Проверь.
Павел прочёл: «Связь мать/сын — 0 %».
— Ты же сама меня родила!
— Рожала. Но тогда в роддоме был бардак. Думала, сказки… А теперь понимаю: у меня не было своих детей. — Галина сжала руки, будто удерживая рассыпающуюся жизнь.
— Ошибка. Сделаем тест официально: я, ты, Даша.
В понедельник семья поехала в лабораторию. Даша радовалась «приключению», жевала гематоген. Через четыре дня пришли результаты.
На кухне, будто перед приговором, сидели втроём. Марина дрожала, Галина держалась стойко, Павел вскрыл конверт:
— «Связь отец/ребёнок — 99,98 %». — Он показал жене. — Даша моя, это точно.
Марина сжала его руку.
— Дальше. «Связь бабушка/внук — 0 %». — Он посмотрел на мать. — И «Связь мать/сын — 0 %».
Тишина треснула, как лёд на реке.
— Значит, ты и правда не мой… — прошептала Галина и вдруг рассмеялась. — Тридцать пять лет иллюзии!
Марина шагнула к ней:
— Вы же любили Павлика, растили…
— Любила? Да жила им! — Глаза свекрови наполнились слезами. — А теперь… нет ни сына, ни внучки.
Павел обнял её:
— Мам, мы есть. Бумага — не жизнь.
Даша прижалась к бабушке:
— Давай в лото сыграем! Ты же обещала.
ГГалина Ивановна обняла всех сразу, словно наконец собрала воедино те кусочки семьи, которые всегда были рядом, даже если не по крови, а по духу.
