**Дневник. Предательство или верность**
— Я всё решил, мам! Хватит! — Иван упрямо смотрел в окно, стиснув зубы.
— Ты… ты предатель, Иванушка! — голос матери дрожал, пропитанный болью и обидой.
— Предатель? Я?! — парень резко развернулся и выбежал, хлопнув дверью.
Он бросился на кровать, зарыв лицо в подушку. Гнев кипел внутри, но его сменили воспоминания — тёплые, пахнущие детством и счастьем.
Когда Ване исполнилось восемь, отец подарил ему мечту — красный трюковой велосипед. Мальчишка забыл обо всём, целыми днями гоняя с друзьями во дворе. Даже про папин день рождения забыл. Напомнил дед.
— Вань, а подарок-то папе сделал? — спросил он тихо, сидя на лавочке.
— Нет, дед… не успел.
— Ничего, успеем. Деревянную ключницу смастерим.
Две недели они вырезали, шлифовали, покрывали лаком. Ваня трудился не покладая рук, забыв про велосипед.
В день рождения отец сиял. Расцеловал сына, обнял деда, а потом… вынес корзинку. В ней спал щенок — чёрный, упитанный, с блестящей шерстью.
— Знакомьтесь: Кузьма. Моя давняя мечта.
— Алёша, ты рехнулся?! — всплеснула руками мать.
— Да ладно, посмотри на него — как медвежонок! — отец смеялся, и его улыбка растопила всех.
Кузьму полюбили сразу. Алабай рос не по дням, а по часам — мощный, добрый, преданный. Он ходил за отцом по пятам, охранял, защищал. Однажды даже спас.
Поздним вечером в парке на отца напали двое. Ножи, угрозы. И тут из кустов вылетел Кузьма — чёрный, как ночь, грозный, как буря. Нападавшие отступили, даже не зная, что пёс никого не укусит за всю жизнь.
Но самое страшное пришло позже. Болезнь. Отец угас за считанные месяцы. Ване было двенадцать. И Кузьма стал его тенью.
Сейчас — пятнадцать. Год назад в их жизни появился Виктор. Хороший человек. Но оказалось, у него аллергия на собак.
Сначала мама уговаривала: «Отдадим Кузьму в добрые руки». Потом — настаивала: «Виктор теперь семья».
— В приют не отдам, — твёрдо сказал Ваня.
— Ты что, ставишь собаку выше человека?
— Выше Виктора — да. Потому что Кузьма — моя семья. Папина. И твоя тоже. Мы уйдём к деду.
— А я как? Разрываться?
Он молча показал на ключницу, сделанную когда-то с дедом. На ней висел поводок.
— Я уже всё решил.
— Предатель… — прошептала мать.
Но дед сам позвонил:
— Лида, пусть живёт у меня. Школу закончит, мне с ним легче. И Кузьма пусть остаётся.
Виктор неожиданно поддержал:
— Отпусти его, Лидка. Парень взрослый.
Ваня приехал с Кузьмой и рюкзаком. Пёс тут же улёгся у дедовского телевизора. Всё стало на свои места.
А потом дед позвонил ночью:
— Ваня, плохо мне…
Ваня сорвался с места. Соседка Мария Ивановна уже вызвала «скорую».
— Спасибо, дальше мы сами, — сказал он.
Молодая фельдшер Аня задержалась у порога, глядя на Кузьму.
— Не бойтесь, он добряк, — поспешил успокоить Ваня.
— Я и не боюсь, — она улыбнулась и вошла.
Доктор велел делать капельницы дома.
— Кто сможет?
— Никого…
— Аня, возьмёшься? — спросил врач.
— Возьмусь. Если только зверь не съест.
Она подмигнула псу. Кузьма фыркнул, будто соглашаясь.
Так началась их история.
Аня каждый день приходила. Потом они стали гулять вместе. Разговоры становились тише, важнее…
А потом родился Миша.
Кузьма встретил Аню из роддома, как полноправный член семьи. Он перебрался на коврик у детской кроватки, ворчал, если быКузьма больше не вставал с коврика, но до последнего вздоха следил, чтобы Миша был в безопасности.
