**Дневник. Запись от 12 мая.**
Держу в руках свадебное приглашение и не верю своим глазам. Золотые буквы на плотной бумаге сообщают, что мой отец, Геннадий Степанович, женится на какой-то Алисе Дмитриевне. Дата — через неделю.
«Через неделю…» — повторяю про себя, переворачивая злосчастный конверт. — «Даже не удосужился предупредить заранее».
Звонит младшая сестра Даша. Голос её дрожит.
— Тань, ты тоже получила это… приглашение?
— Получила. Ты хоть что-то знала?
— Ничего! Совсем ничего! Думала, папа просто с кем-то встречается, а тут — раз! — свадьба!
Иду на кухню, ставлю чайник. За окном — мелкий дождь, и на душе так же сыро и тошно.
— Даш, ты её хоть раз видела? Эту Алису?
— Один раз мельком. Они выходили из кафе, а я мимо проезжала. Молодая, лет тридцати пяти, блондинка, в шубе и золотых кольцах.
Морщусь. Отцу шестьдесят восемь… Разница — больше тридцати лет.
— Может, из-за денег? — шепчет Даша. — Помнишь, папа говорил, что продал гараж? Да и квартира у него в центре…
— Не знаю… — вздыхаю. — Надо ехать к нему, разбираться.
— Поедем вместе. Я завтра с работы пораньше уйду.
***
На следующий день стоим у двери отцовской квартиры. Геннадий Степанович переехал сюда после того, как продал старую трёшку, где мы выросли. Тогда он объяснил это желанием жить ближе к центру, но сейчас мне кажется, причина была в другом.
— Дочки мои! — отец распахивает дверь, сияя. — Как я рад! Познакомлю вас с Алисой!
Он выглядит помолодевшим: новая стрижка, модный свитер, даже осанка стала прямее.
— Пап, нам нужно поговорить, — говорю твёрдо.
— Конечно! Алиска как раз ужин готовит. У неё золотые руки, сами увидите.
Из кухни доносится звон посуды и женское напевание. Отец усаживает нас в гостиной.
— Девочки, я так счастлив, что вы познакомитесь с Алисой. Она удивительная: добрая, заботливая… Я и не думал, что в моём возрасте ещё смогу полюбить.
С Дашей переглядываемся. Слово «полюбить» из уст шестидесятивосьмилетнего отца звучит неестественно.
— Пап, — осторожно начинает Даша, — а как долго вы знакомы?
— Три месяца. Встретились в поликлинике. У неё мама болела, я её подбодрил, проводил домой…
— Три месяца, и сразу свадьба?! — не сдерживаюсь. — Не рано?
— В моём возрасте нет времени на долгие ухаживания, — хмурится он.
Тут в комнату входит женщина, и я понимаю: Даша не преувеличила. Алиса — лет тридцати, не больше. Высокая, ухоженная, с волосами медового оттенка и густо накрашенными глазами. Платье обтягивающее, украшений — на полюбуешься.
— Знакомьтесь! — отец вскакивает. — Это моя Алиса! А это мои девочки — Таня и Даша.
— Очень приятно, — протягивает она руку с длинными ногтями. — Гена так много о вас рассказывал!
Голос сладкий, но в нём что-то режет слух.
Ужин накрыт с показной роскошью: дорогая посуда, свечи, вино. Всё красиво, но будто не настоящее.
— Аллочка, расскажи о себе, — просит отец, наливая вино.
— Да что рассказывать? — смеётся она. — Обычная девушка. Работаю в салоне, мастер по маникюру. Детей нет. Был муж, но… оказался не тем человеком.
— В каком смысле? — уточняет Даша.
— Пил, поднимал руку. Пришлось уйти. С тех пор боялась отношений… пока не встретила вашего папу.
Она смотрит на отца с обожанием, и мне становится не по себе.
— А родители у вас есть? — не отступает Даша.
— Мама жива. Папы нет. Мама болеет, я за ней ухаживаю. Гена мне очень помогает, даже на лекарства деньги даёт. Такой добрый!
Отец сияет от гордости.
— Пап, — увожу его в коридор, — мы навели справки.
— Какие ещё справки?! — злится он.
— У неё нет больной мамы! Её мать умерла десять лет назад!
— Может, не хотела травмировать меня…
— А про мужа-алкоголика? Тоже для твоего спокойствия соврала?!
Даша рассказывает, что её знакомая из соседнего салона подтвердила: Алиса уже крутила роман с обеспеченным мужчиной лет на двадцать старше. Тогда щеголяла в брендах, а после расставания — снова на автобусах ездила.
— Пап, она тебя использует!
— Пусть! — вдруг кричит он. — Мне шестьдесят восемь! Ваша мама умерла восемь лет назад, а я как старый пень жил! Теперь рядом молодая женщина, которая хоть притворяется, что любит меня! Деньги — бумажки. Хоть немного тепла получу!
Слова повисают в воздухе. Я смотрю на отца и не узнаю его. Неужели одиночество сломало его так, что он готов платить за иллюзию?
***
Свадьба состоялась. Банкет, улыбки, Алиса в белом платье. Отец улыбается, но в глазах — пустота.
Через полгода он сдал: похудел, осунулся. Алиса же хорошела, но всё чаще смотрела на него с раздражением.
— Ген, ты забыл купить мои витамины, — ворчала она. — Опять твоя склерозная голова!
Однажды застаю её одну:
— Папа где?
— В больнице. Давление.
— Скорую не вызвала?!
— Да ладно, не умер!
Мчусь в больницу. Отец бледный, слабый.
— А Алиса навещала?
— Один раз… Говорит, работы много.
После выписки он стал совсем вялым. Алиса наняла сиделку, а сама пропадала где-то, возвращалась под утро.
— Где была?! — спрашивал он.
— У подруги! Мне тоже отдых нужен!
Однажды отец позвал меня:
— Таня… ты была права. Она меня не любит.
Алиса вбегает с пакетами:
— О, Таня! Как вовремя! Твой отец всё скучает!
— На какие деньги сапоги? — киплю я.
— Гена дал! — хохочет она. — Он же не хочет, чтобы жена в старье ходила!
Отец молчит, кутается в плед.
***
Через месяц — инфаркт. Алиса приехала один раз,Она пришла на похороны в чёрном платье, взяла свою долю наследства и исчезла, оставив после себя лишь пустую квартиру и горькое понимание того, что одиночество меньше ранит, чем купленная любовь.