— Нет, Виктор Семёнович! Нет и всё! — стукнула кулаком по столу Светлана, от чего чашки на блюдцах задребезжали. — Хватит! Не могу больше!
Свёкор удивлённо поднял брови, отложил газету.
— Света, ты чего? В чём дело-то?
— А дело в том, что я не домработница вам! — невестка встала, упёршись руками в боки. — Твоя мать целыми днями помыкает, будто я ей прислуга! А ты молчишь!
Анна Васильевна, свекровь, как раз вошла в кухню в этот момент, услышав перепалку.
— Что тут за скандал? Светлана, ты чего орешь, как потерпевшая?
— Вот! — Света ткнула пальцем в сторону свекрови. — Сама пришла! «Света, купи хлеба», «Света, поставь щи», «Света, пропылесось!» Я что, у вас крепостная?
Анна Васильевна плотно сжала губы, присела за стол.
— А кто, по-твоему? Я уже немолодая, здоровьем не блещу, Виктор с утра до ночи на работе. Ты молодая, здоровая…
— Я тоже работаю! — перебила Светлана. — В аптеке за прилавком с утра до вечера, ноги отваливаются, а прихожу домой — опять стряпай, мой, гладь!
Виктор Семёнович почесал затылок, переводил взгляд то на жену, то на мать.
— Мам, может, Света правда устаёт…
— Ах, вот как! — вспыхнула Анна Васильевна. — Теперь и ты на её стороне! Родную мать ради какой-то…
— Какой-то?! — закипела Светлана. — Я твоему сыну жена, между прочим! И детей ему рожать буду, если Бог даст! А ты меня «какой-то» называешь!
Свекровь отвернулась к окну, замолчала. Виктор Семёнович поднялся, подошёл к жене.
— Свет, ну не надо так. Мама в возрасте, ей тяжело…
— А мне легко, да? — Света отшатнулась от мужа. — Слушай, Витя, скажу прямо: или порядки меняются, или я ухожу!
Повисла тишина. Анна Васильевна медленно повернулась.
— Куда это ты уйдёшь? К родителям? Думаешь, они тебя с радостью примут?
Светлана побледнела. С родителями у неё и правда были непростые отношения, особенно с отцом, который до сих пор не мог простить ей замужества.
— Найду где-нибудь, не ваша забота!
— Свет, не неси ерунду! — Виктор схватил жену за руку. — Мы семья. Надо договариваться.
— Вот именно! — Света вырвала руку. — Договариваться! Тогда слушайте мои условия.
Анна Васильевна фыркнула.
— Ещё чего! Условия ставит! В моём доме!
— В нашем доме! — поправила Светлана. — Витя, скажи матери, что мы здесь тоже живём!
Виктор Семёнович замялся. Дом действительно был записан на мать, она получила его ещё от бабушки. Но после свадьбы молодые поселились здесь — других вариантов не было.
— Мам, ну формально…
— Никаких «формально»! — отрезала Анна Васильевна. — Дом мой, и порядки тут мои!
— Ладно! — Светлана достала из ящика блокнот и ручку. — Тогда записывайте. Первое: я готовлю ужин через день. Во вторник, четверг и субботу — ваша очередь.
— Это с чего вдруг? — возмутилась свекровь.
— Потому что я не повариха! — Света что-то нацарапала в блокноте. — Второе: убираемся по очереди. Неделю я, неделю ты.
— Да ты совсем наглец! — вскочила Анна Васильевна. — Витя, ты слышишь это?
Виктор сидел, опустив голову. Ему было неловко, но и жену он понимал. Мать действительно порой слишком многого от неё требовала.
— Третье, — продолжала Светлана, — никто не входит в нашу комнату без стука. И мои вещи не трогает.
Это было больное место. Анна Васильевна любила наводить порядок во всём доме, включая комнату молодых. Передвигала вещи Светы, читала её переписку с подругами, даже мебель переставляла по своему вкусу.
— А как же уборка? — спросила свекровь.
— Предупреждаете заранее. Стучите, спрашиваете разрешения. — Света дописала ещё пункт. — И четвёртое: раз в неделю мы с Витей идём в кино или в гости. Без вас.
— Вот это уже перебор! — взорвалась Анна Васильевна. — Сына у меня отбиваешь!
— Я не отбиваю! Я хочу проводить время с мужем! Так все нормальные семьи живут!
Виктор поднял голову.
— Мам, это же разумно. Мы же молодая семья, хотим иногда вдвоём куда-то сходить…
— Ах, вот как! — Анна Васильевна всплеснула руками. — Все против меня! Ну ладно, пиши дальше свои условия!
Светлана пристально посмотрела на свекровь. В её голосе вдруг прозвучала растерянность.
— Анна Васильевна, я не против вас. Просто хочу, чтобы всем было комфортно.
— Комфортно… — свекровь тяжело опустилась на стул. — А как мне быть спокойной, если сын от меня отворачивается?
Света отложила ручку, села напротив.
— Никто не отворачивается. Но поймите, я тоже имею право на своё место здесь. Я же вам не чужая.
— Не чужая, да не родная, — пробормотала Анна Васильевна.
— Почему? — удивилась Светлана. — Я ведь ваша невестка. Мы теперь родня.
— Родня… — свекровь покачала головой. — Родня — это когда кровь одна. А ты… со стороны пришла. Сегодня тут, завтра — неизвестно где…
Виктор встал.
— Мам, хватит! Света — моя жена. Значит, и тебе как дочь. Точка.
— Дочь… — Анна Васильевна вздохнула. — Ладно. Раз дочь, пусть будет дочь. Только дочери матерей слушаются.
— Слушаются, но не как рабыни, — возразила Светлана.
Тишина затянулась. Виктор ходил по кухне, размышляя. Света перелистывала блокнот. Анна Васильевна смотрела в окно, где соседи развешивали бельё.
— У Нины Петровны сын тоже женился, — вдруг сказала свекровь. — Невестка попалась тихая. Свекровь во всём слушается.
— А я вас не уважаю, что ли? — спросила Светлана.
— Не знаюИ вечером, когда в доме восторжествовал хрупкий мир, Светлана, лёжа рядом с мужем, подумала, что даже самые крепкие стены семьи иногда нуждаются в перестройке — и это нормально.