Я не могу его бросить. Он приносит столько хлопот… и столько любви.
Я не могу надолго уйти из дома. Не из-за того, что он набедокурит или устроит беспорядок — просто он скучает. Скучает так сильно, что либо отказывается от еды, либо начинает рыть ямы во дворе, будто пытаясь докопаться до меня. А когда яма становится достаточно глубокой, он закапывает туда мои вещи — тапочки, зарядку, очки — и сторожит, словно это самое дорогое, что у него есть.
У него эпилепсия. С рождения. Он живёт с этим всю жизнь. И я — тоже. Уже десять лет каждое утро и вечер я даю ему таблетки. Нет, он их не любит. Ни в каком виде. Ни в мясе, ни в сосиске, ни даже в самом вкусном кусочке. Поэтому я сажусь рядом, беру его морду в руки, кладу таблетку на корень языка и жду, пока он проглотит. Он смотрит на меня с пониманием, будто соглашается… а потом уходит в угол и тихонько выплёвывает её за диван. Возвращается с виноватым взглядом: «Прости, я опять не смог».
Во время приступов он пытается лизнуть мне руку, словно хочет сказать: «Прости, что не могу тебя защитить». Я вижу, как он борется, как старается оставаться сильным в моих глазах — и сердце сжимается.
Он ворчит, едва слышно, если кто-то из домашних повышает на меня голос. Его преданность безгранична. Если я валюсь с ног после смены, он ложится рядом и не отходит, даже если зовут на прогулку.
От него летит шерсть. Даже после уборки она появляется в самых неожиданных местах — на одежде, в тарелке, на подушке. Но я уже не замечаю. Это просто часть нашей жизни. Его шерсть — как память, как знак, что я ему нужна.
Он забавно просится на руки. И я бросаю все дела, сажусь на пол, обнимаю его, кладу голову на его спину. Поднять сорок килограммов чистой любви невозможно, но прижать к себе — необходимо.
С ним нужно гулять. Много. Даже если я падаю от усталости, я нахожу силы взять поводок и выйти. Потому что он ждёт. Потому что для него это не просто прогулка — это время, когда мы вместе, и ему больше ничего не нужно.
Он не говорит, не спорит, не даёт советов. Он не зарабатывает деньги и не чинит розетки. Он не вкручивает лампочки и не рассуждает о политике. Он просто рядом. Молча. С верой, с преданностью, которую человек не всегда способен понять.
Он просто есть. С холодным носом, с добрыми глазами, с печальным взглядом, когда я ухожу. И с безудержной радостью, когда я возвращаюсь. Его любовь — не за что-то. Она — просто так. Без условий. Без расчёта.
И когда мне хочется плакать, когда кажется, что всё рушится, я смотрю на него. Его глаза спрашивают: «Всё хорошо?» — и я понимаю, что не одна. У меня есть он.
«Если подобрать дворнягу, накормить и приласкать, она не предаст. Вот в чём разница между собакой и человеком», — говорил один мудрый человек. Теперь я знаю это наверняка.
Я не могу его бросить. Потому что без него моя жизнь была бы тише… но и беднее. Ведь настоящая любовь не требует слов — она просто есть, и этого достаточно.
