ЛИДА И СТРАННЫЙ ПЛЁМЕННИК
Не то, чтобы Лена невзлюбила приемного брата, просто не срослось. Какой он ей брат? Раньше-то у Лены не было никакого брата, а этот «Антон съел медведя» тоже не родной. Однако ради сестры Марии она с первых дней старалась держать недовольство в руках.
Двенадцати летленник понимает, что сестре хочется уюта, сердце требует тепла. Тогда зачем спорить с товарищем? Антоны же молчуны. Внешне даже приличные, но глухие взрослые. Никакой Лены Фёдоровны в их разговорах нет, разве что споткнешься о её тапочки на полке.
А Антон, вроде бы и не замечал, как вокруг Марии сформировался целый клан. Замужем с ней шесть месяцев, уже начал строить планы на семью: Родимка-то должна дать двух мальчиков, чтобы крепкой мужской грудью заставлять соседей трястись.
Свадьбу устроили тихо, как огородный пожар — один раз сверкнет, остальное уже копание в огне. Объединили двух квартир в одну просторную, где Лене достался уголок с мягким местом, а отношения между антоном и Леной превратились в «ну надо ж было» вместо «я вас вырастил».
После школы Лена ныряла в свою комнату, чтобы не мешать мельтешению фраз мужа сестры. Антону и разговоры были не по душе.
Когда у Марии появилась тошнота по утрам и стала возникать головная боль, все хором отплясывали от счастья – беременность! Лена мечтала о брате, а Антон о братьях. Но случилось страшное: у сестры обнаружили в голове клетки, которые не хотят жить по правилам. Катapultа сиротства взяла Лену в возрасте одиннадцати лет.
Она ещё не думала о будущем, зациклена на шоке, пока не услышала, как на кухне выплакивается жирноватая тётя Маши и выстраивает оправдания перед Антоном: «взяла бы я уж, все же Маша моя тёзка, но мы сами с Марусей раз в неделю из дома бегали, как моя бабушка устроится. Не потяну. А других родных нет и в помине».
Лена не хотела подслушивать, но ситуация проснулась сама. Поняла, что приходили из опеки, что «берут в детский дом», что в этих просторных стенах Антон опять-таки выиграл: отстоял пару дней, в надежде найти родню Марии.
— Леночка, пора поговорить — начал утром антон, но промолчал, подбирая слова.
— Не бойтесь, я уже слышала — с настороженностью ответила Лена. — Надо собираться в детдом.
— О другом. Хочу попробовать взять тебя под опеку. Маруся и я были помолвлены, говорят, шанс есть, но ты сама должна решить. Я и не брал-то с меня палки, а тут… Мне ж тебя нельзя отдавать. НЕ МОГУ. Наверное, Маруська сейчас и смотрит на нас.
Она не знала, что взрослый человек, особенно антон, может плакать. Он даже на похоронах был как камень. А тут… Подошла и стала утешать его, как маленького.
Все оказалось нормально. Кто кого спорил в первые полгода — вопрос открытый, но болезнь с годами прошла. Научились готовить борщ, общаться друг с другом, хотя антон оставался немногословным.
С одной стороны — благодарность, с другой — уважение к жениху. Немолва он был справедливый, не раз отстаивал Лену во дворе, баловал мороженкой, пришивал билеты на премьеры.
Иногда приходила мама с делами по квартплате, иногда Маша на ночь. Боль тихо затухала. Антон ходил на родительские собрания, оставлял часть зарплаты на кормление и ни разу не докопался до трат. Лаенка старалась не подводить, но не называла его папой.
Не сама пришла к такому выводу, а случайно услышала от опекающих: «сиротка, у тебя чужой отец».
К четырнадцати годам Антон решился на сложный разговор. Во Штурмовом детсаду у него жила девушка с ребёнком.
— Я бы ушел к ней, но ты ещё маленькая. И опека воротит. Вдвоем — тоже не вариант. У неё только комната в служебке. Но если я приведу её сюда… О, подожди, ты с ней подружка?
Внешне ужились. Наталья ходила по дому, как важная гусыня, лелея первую беременность. Антон повеселел, а Лаенка старалась смягчать конфликты.
Что-то стучало в душе: как-то неловко. Наверняка она сразу выросла без мамы. А вот Наталья…
Лаенка списывала на беременность, не рассказывала Антону, как Наталья теряет улыбку, пока он уходит гулять. Как намекает, что вот хозяйка, а Лена — никто. И этот «никто» как призрачная тень ступает по садово-огородной тропинке.
Поняв, что Лаенка молчит, Наталья стала расставлять более открытые флажки. Раздражала чужая дочь, чужой ребенок.
Тут опять сработал паттерн: винтик — ножка — все. Антон долго смотрел на пустые стены, но когда родился сын — Сева, начал догадываться. Наталья агитирует:
— Чужой ребенок мешает. Надо выделить ей долю и пусть живет своей жизнью. А сейчас государство заботится, а не мы, чужие.
Аргумент у Антона простой: клобучок по столу и «прекрати».
А Лены в субботу звал в мемориал. Убралась, покрасила забор, пересадила цветы. Сидя молча, снова как в первый год, заполненном горем.
— Ничего, Леночка, справимся. Потерпи. Скоро Сева в садик, Наташка на работу — некогда дурью заниматься.
Но Наталья пошла с другой стороны. Под предлогом слабого иммунитета Севы запретила приглашать Марусь. Забрала на руках и маминых визитов. Взяла финансовые вопросы в свои руки. Лаенке уже нечего было получать.
Она не жаловалась, не хотела быть причиной раздоров. Ей нравилось, что Антон повеселел, любит сына.
Однажды Антон узнал, что Лена не завтракала в школе. Училась в девятом, оставалась на дополнительные занятия, тратила время на карты (покер для девчонок — круче мороженки).
Материант школы:
— Рекомендую поговорить. Да, мода модой, но она как статуя. Беспокоимся — в обмороки будет падать.
Поняв, что упустил момент с деньгами, Антон стукнул по столу:
— Молчу, что ты сама не сказала! Ты ж есь, у тебя же счет есть. Туда же поступают опекунские. Нет, не трогаем. У тебя и учеба, и свадьба. Открою тебе карту и буду скидывать.
Лена не слушала. В голове: «ДОЧКА». Неужели она для него не чужая, что он расстроился ради нее?
Ох, и бесилась Наталья, когда стала обнаруживать пропажи. Пробовала требовать «в общий котёл», демонстративно роптала, что деньги в трубу. А разве так, если этой дыре надо было на что-то купить?
— Отпускное получу, и поедим. Народу-то тут…
— А я к морю хочу!
В таких дискуссиях прошло еще несколько лет. Наталья лезла, Антон заступал, Лаенка мучалась.
Одно грело — они с Маруськой мечтали поступать и снимать комнату. У Маруси отец совсем ослетел: заметался из дома, начал экспериментировать с чем-то на кухне.Неясно, кто из девчонок в дерьме.
Но мечты не сказались. Маруська выскочила замуж сразу после школы, за первого встречного. Лаенка сменила планы — куда уж без бюджетных мест, а в институте сервиса есть холодные общежития. Антон, хотя и не поддерживал, понимал сложность. Считал варианты по ипотеке, но Наталья сопротивлялась.
— Что ей ещё положено? И так на всем готовом выросла!
Решение пришло неожиданно. Антону досталась квартира в соседнем областном городе. Там как раз был學院 для Лены.
Антон передал ей квартиру, отдал управление счетом. Сам поехал помочь. Нет, он не хотел просто помочь, но и хотел отдохнуть от шумных обстановок.
Обзвонил всех соседей: «не обижайте сиротку». А у такого, что даже в магазин ходит только на автомате…
— Повезло тебе с папой, девочка.
— Да, родитель у меня супер.
На каждой свадьбе есть момент, когда хочется сжать щеки. На Лене этом моментом стал танец отца и дочери.
Антон вообще заставил всех нервничать в тот день. Невеста не шла регистрироваться, пока не приедет папа. Автомобиль встал на трассе, новенький, подарок. Ничего, прибыл.
Всё успело уваливавшийся немногословный мужик.
