**Дневник. 12 октября**
Суббота. Семь утра. Первый раз за две недели я могла выспаться, укутаться в плед и не слышать этот проклятый будильник. Но мои планы рухнули в один момент — со страшным грохотом распахнулась дверь, и в квартиру, словно победительница, ввалилась свекровь. Не одна. С ней были племянники — дети её младшей дочери Катюши.
Я ещё не до конца проснулась, лежала в постели, когда услышала их визг в коридоре. Тревога сдавила горло. Что происходит? Зачем они здесь? Свекровь, будто так и надо, заглянула ко мне с приторной улыбкой:
— Доброе утро, солнышко! Сейчас кофеек приготовлю.
Незнайка бы решил, что она вдруг прониклась ко мне нежностью. Но я знаю Галину Петровну больше десяти лет и сразу поняла: что-то ей от меня нужно. И это «что-то» обязательно доставит мне кучу проблем.
Мы направились на кухню. Я еле волочила ноги, пока на плите булькал кофе в турке, а племянники устроили настоящий погром. За пять минут они разбили мою любимую фарфоровую вазу — ту самую, что подарила мне покойная бабушка. Осколки они засунули за шкаф, будто я не замечу. Когда я встала на колени и начала собирать этот бардак, в квартиру без стука зашёл какой-то мужчина с двухъярусной кроватью.
— Извините, куда это? — спросила я, замершая со щёткой в руке.
— Ну как куда? — фыркнула свекровь. — В детскую. Мы же детей к вам оставляем.
— То есть как — оставляете?
— Катюшу в больницу положили. А мне одной с ними не справиться, — ответила она с фальшивым сочувствием.
— В больницу? В Сочи, что ли? — уточнила я. — Или мне тоже срочно нужно лечь под капельницу?
Лицо Галины Петровны потемнело.
— Кто тебе сказал?..
Я достала телефон и открыла её дочкин Инстаграм.
— Вот, смотри. Фото в бикини, коктейль, пальмы на фоне — ну прям санаторий! Новейшие методы реабилитации, да?
Свекровь зашипела, но быстро взяла себя в руки.
— Ну да, так вышло! Но мы же семья! Ты должна помочь!
— Должна? С каких пор? Всю жизнь я для вас была чужая, «не подходит нашему Димке», «не нашего уровня». А теперь вдруг семья? Да и твоя Катюша всегда относилась ко мне как к прислуге. Ни спасибо, ни уважения. Её дети с пелёнок учатся хамить. И я теперь должна две недели с ними сидеть, работу забросить, нервы потратить?
— Солнышко… ну пойми… войди в положение, — пробормотал муж, забившийся в угол, как провинившийся школяр.
— Нет, Дима. Не солнышко. Не нянька. И не дура. Я вас просила: если нужна помощь — договаривайтесь. А не ставьте перед фактом. Это манипуляция. И я в ней участвовать не буду. Забирайте детей и кровать — и уходите. Сейчас же.
Племянники орали, свекровь закатывала истерику, но я уже не реагировала. Не впервые на меня пытаются повесить чужие проблемы. Но впервые я сказала «нет».
Они ушли. С грохотом, с криками. Муж ушёл за ними.
Через пару часов пришло сообщение.
«Ты меня разочаровала. С тобой нельзя жить. Разводимся».
Вот так. Один день. Одна граница, которую я наконец осмелилась провести — и мой брак рассыпался.
А знаете что? Я не жалею.
Потому что если для мужа его мать и её враньё важнее жены, если он не может защитить меня и хоть раз усомниться в «святости» своей сестры — значит, он и не муж вовсе. А просто придаток к семейной системе, где я всегда была лишней.
Теперь я свободна. Сначала будет тяжело. Зато больше никто не вломится ко мне в семь утра с чужими детьми и мебелью.
