Буду поздно, у меня тут завал на объекте, голос Вики звучал приглушенно, на фоне гудела болгарка. Ты меня слышишь?
Слышу, Егор положил телефон к другому уху. К ужину тебя ждать?
Не жди. Может, вообще не приеду, сроки горят.
Окей.
Короткие гудки. Так и бывает.
Егор поставил телефон на кухонный стол и посмотрел на кастрюлю с остывающим борщом. Готовил на двоих из привычки, хотя давно пора было отучиться. Вика работала плиточником, её график напоминал электрокардиограмму: то резкие пики активности, то длинные ровные периоды. Полгода она мчалась с объекта на объект, укладывая дорогой керамогранит в чужих квартирах, зарабатывая такие деньги, что Егор тихо завидовал. А потом полгода абсолютного штиля, когда заказов не было и она сидела дома.
Проблема была в том, что оба режима были невыносимы. Когда Вика работала, она исчезала. Физически, эмоционально, ментально полностью. Уезжала в семь утра, возвращалась за полночь, если вообще возвращалась. Иногда ночевала прямо на стройке, потому что «да зачем ездитьездить, всё равно в шесть снова начинать». Егор ужинал один, смотрел сериалы, лёг в холодную пустую кровать. Единственное напоминание о том, что он женат свидетельство о браке, затерянное в папке с бумагами.
Он попытался подсчитать, сколько совместных ужинов у них было за последние три месяца. Насчитал четыре. Четыре!
Но настоящий ад начинался, когда работа заканчивалась. Вика возвращалась домой. Казалось бы, радость жена рядом, можно наконец побыть вместе. Нене. За полгода мотаний по чужим квартирам она насматривалась на столько дизайнерских решений, что собственное жильё начинало её бесить. Вика смотрела на плитку в ванной ту самую, которую сама укладывала два года назад и её глаз дергался.
Это же кошмар, бормотала она, проводя пальцем по швам. Как я могла такое допустить? Смещение на полтора миллиметра. Полтора миллиметра, Егор!
Егор, который не отличил бы полтора миллиметра от пятнадцати, кивнул вежливо.
А потом начиналось. Сначала «просто посмотрим, можно ли поправить». Потом «отклоню одну плитку, заменю, и всё». Потом «раз уж начала, переделаю всю стену, иначе смысла нет». А потом Егор приходил с работы и видел, что ванной уже нет лишь голые стены, груда строительного мусора и Вика в респираторе, счастливо размешивающая клей.
За три года брака они пережили четыре ремонта ванной, три кухни и один коридор.
Заказ был завершён в срок. И опять наступило затишье. Но не для Егора.
Привези мне крестики для плитки, Вика позвонила, когда Егор был на работе. И серую затирку, скину название.
Я на работе.
Заходи в обед. Мне нужно к вечеру добить угол.
Ладно.
«Привези», «забери», «закажи», «помоги» Егор превратился в курьера, грузчика и помощника в одном лице. Вика почти не выходила из дома, лишь бы зашли в магазин за материалами иногда по три раза в день, потому что «я же не знала, что этой затирки не хватит, откуда мне было знать».
Она постоянно была уставшей от ремонта, который сама затеяла. Вечером Егор находил её на кухне грязную, измотанную, с плиточной пылью в волосах и она смотрела на него пустыми глазами.
Ужинать будешь?
Позже. Сил нет.
Сил у неё не было ни на разговор, ни на фильм, ни на близость. Егор нужен был только, чтобы принести валики, когда ей лень было одеться и выйти, или принести мешок цемента, или держать уровень, пока она выравнивает ряд.
Мы же супруги, говорила Вика, когда Егор начинал возражать. Супруги помогают друг другу.
Супруги. Забавное слово для отношений, где один человек служит лишь подспорьем для профессиональных амбиций другого.
В субботу вечером Вика разбирала фартук над плитой. Предыдущий её не устраивал оттенком. А Егор сидел в кухне среди хаоса, пытаясь выпить чай. Чайник стоял на табуретке в коридоре, потому что столешница завалена плиткой. Сахар он нашёл в ванной. Ложку не нашёл.
Вика, начал он осторожно, может, хватит уже?
Чего хватит? она даже не обернулась, примеряя очередную плитку.
Всего этого. Ремонта. Ты всё переделываешь.
И что? Мне нравится. Это мой дом, я хочу, чтобы он был идеальным.
Он никогда не будет идеальным для тебя. Ты всё переделаешь, съедешь на несколько новых объектов, насмотришься и начнёшь заново.
Вика опустила плитку и медленно развернулась. В её глазах вспыхнуло чтото опасное.
И что ты предлагаешь? Жить так, когда всё меня бесит?
Я предлагаю жить нормально! Как обычные люди. Ходить в кино, ужинать вместе, говорить о чёмто, кроме швов и затирки. Ты помнишь, когда мы в последний раз кудато выходили вдвоём?
У меня работа.
У тебя сейчас нет работы! Ты сама её придумала!
Это не выдуманная работа, Егор. Это называется «улучшать жилищные условия». Некоторые в этом разбираются.
А некоторые просто хотят жить. Не в стройке, не в пыли, не в режиме «подайпринеси». Жить с женой, которая помнит, что у неё есть муж.
Вика скрестила руки, будто защищаясь.
Ты не понимаешь. Ты программист, сидишь в офисе, стучишь по клавишам. А я создаю чтото руками. Чтото настоящее, что можно потрогать. И когда вижу, что можно сделать лучше делаю лучше.
За счёт всего остального!
Если тебя не устраивает никого не держит.
Она сказала это почти без задней мысли, будто речь шла о неудобном стуле, который можно выбросить и заменить. Егор замолчал. В этой фразе было всё вся их проблема, сжатая в семь слов. Для Вики он был опцией, не обязательством, не мужем, не любимым человеком просто опцией, которую можно отключить, если мешает.
Знаешь, он поднялся, стряхивая пыль с джинсов, может, ты права.
В чём?
Что меня действительно ничего не держит.
Они смотрели друг на друга через горы плитки, мешки с клеем и остатки того, что когдато было кухней. И оба понимали, что ссора была не о ремонте. Она была о том, что их ритмы давно разошлись и больше не пересекаются, кроме адреса в конверте.
Развод оформили за три месяца. На удивление мирно. Делить было нечего.
Егор ходил по своей новой квартире маленькой, но чистой, без мешка цемента в углу и не мог поверить в тишину. Никто не сверлит, не стучит, не требует срочно принести герметик.
Он мог планировать. Впервые за три года точно знал, чем займётся вечер. Но чегото не хватало. Как будто в груди зияла дыра, которую нельзя заполнить.
Так пролетело почти два года.
Слышал новости? позвонил в пятницу Димка, старый приятель. Про твою бывшую?
Егор напрягся. С тех пор он старался не слышать о Вике.
Какие новости?
Вика вышла замуж. Недавно.
Быстро она?
Ага. И знаешь, за кого? Димка сделал паузу. За плиточника, представляешь?
Егор хмыкнул.
И как они?
Говорят, светятся оба. По объектам вместе мотаются, бригада из двух человек. Идеальный тандем.
После этого Егор долго думал, что Вика нашла человека, который говорит с ней на одном языке. Когото, для кого полтора миллиметра тоже трагедия. Когото, кто разбирается в разнице между эпоксидной и цементной затиркой не потому, что ему объяснили, а потому что сам знает. То, что раздражало Егора до зубного скрежета, стало фундаментом чужих отношений. Забавно.
Три месяца спустя он случайно столкнулся с ними в супермаркете. Заходил за продуктами после работы, взял корзину, пошёл к молочному отделу и замер.
Вика стояла у холодильников с йогуртами. Рядом мужчина её возраста, широкоплечий, с руками, привыкшими к тяжёлой работе. Они выбирали чтото, спорили полголоса и смеялись. Вика толкнула его плечом, он в ответ ткнул её в бок, она вскрикнула и отскочила.
Они вели себя как влюблённые подростки, которым плевать на всех, потому что мир сузился до одного человека рядом. Вика выглядела… иной. Не уставшей, не измотанной, а живой, такой, какой Егор запомнил её в начале наших встреч.
Егор попятился, тихо поставил корзину на пол и вышел, ничего не купив.
В машине он улыбнулся. Они с Викой просто не подходили друг другу. Их развод был неизбежен.
Егор завел мотор.
Если Вика нашла своего человека, то и я смогу.
Тёмный туман, обволакивавший жизнь Егора после развода, наконец рассеялся.
