Наташа спешила домой, уже почти десять часов, а мысли её были, как дым, будто бы в каждую минуту могла улететь в кровать, отведать ужин и погрузиться в сон. День измельчал её, как жернова. Муж уже сидел в квартире, чай уже кипел, а их сын, Иван, уже был накормлен.
Наташа работала в крошечной парикмахерской на Тульской улице и сегодня вела смену. После закрытия убрала рабочее место, включила сигнализацию, заперла дверь и задержалась в этом ритуале, словно в ловушке времени.
Путь домой вёл через маленький сквер. Днём здесь сидели пенсионерки, вечером лишь фонари, освещавшие пустые скамейки, и тогда было не страшно. Но сегодня одна из скамеек оказалась занята.
Сидели, прижавшись друг к другу, мальчик лет девятидесяти и крошечная девочка, которой, казалось, не более пяти. Наташа замедлила шаг, подошла ближе.
Что вы тут делаете одни? Уже поздно! Пойдём домой!
Мальчик взглянул на неё, погладил девочку по голове и крепче обнял её.
Куда идти? Отец выгнал нас.
А где мама?
С ним. Пьяна.
Наташа не раздумывая протянула руку.
Вставайте, идём ко мне. Завтра разберёмся.
Дети с тяжёлой робостью встали. Наташа взяла крошку Марьюшку за руку, а Ивану мальчику дала свою руку.
Она привела их в свою квартиру, всё объяснила мужу и их двенадцатилетнему сыну. Те, зная её доброе сердце, не задавали вопросов, сразу показали, где можно умыться, и усадили к столу. Голодные малыши, скромно, но с жадностью съели всё, что им предложили.
Потом Наташа навестила соседку, у которой ребёнок ходил в первый класс, и попросила чтонибудь одеть для Марьи. Сказалось, в каждой семье после детей остаётся много вещей.
Наташа искупала девочку, переодела её в чистую одежду. Иван помылся сам, и найдены были старые вещи и для него. Они лёгли спать в гостиной на большом диване Марья держалась за брата, а он постоянно обнимал её.
Насытившиеся и утомленные, дети быстро уснули в чистой постели. Наташа отправила сына в свою комнату, а сама с мужем долго болтали на кухне, решая, что делать дальше.
Утром она встала рано, проводила мужа на работу, а сама шла во вторую смену. Дети проснулись, она их накормила, собрала их ночную стирку в мешок и решила отвезти их домой.
Они дошли до дома, который стоял совсем рядом. Квартира на третьем этаже была приоткрыта. Дети вошли и замерли в коридоре
Наташа остановилась. Ей хотелось взглянуть в глаза этой женщины и спросить, о чём она мечтала всю ночь, пока их дети оставались в неизвестности.
Из комнаты вышла молодая, но измождённая женщина с большим синяком под глазом. Она безразлично посмотрела на детей и произнесла: А Вы пришли? А кто это?
Это тётя Наташа. Мы ночевали у неё, сказал мальчик.
А Хорошо, пробормотала она и, будто ничего не случилось, вернулась в комнату. Наташа замерла. Это была их мать?
Вдруг женщина повернулась к Наташе: Иди на кухню, поговорим.
Наташа прошла за ней. На удивление, хотя жильё выглядело бедно, всё было безупречно чисто: посуда блестела, пол был вымыт, вещи стояли на своих местах. Даже её старый халат был чист, хоть и с оторванными пуговицами. Садись, сказала женщина, указывая на стул.
Наташа села. Женщина села напротив, посмотрела на неё печальным глазом и спросила: У тебя есть дети?
Да, сын, ему двенадцать, ответила Наташа.
Слушай Если со мной чтото случится, не оставляй моих детей, ладно? Они ничего не сделали.
Ты хочешь их оставить? удивилась Наташа.
Я больше не могу. Я пыталась остановиться, но всё безуспешно. Он она кивнула в сторону комнаты, откуда доносился громкий храп. Я обращалась в полицию. Приводят несколько дней, а потом он возвращается и бьёт сильнее. Без алкоголя я не могу. Я пью каждый день. А он выставляет детей на улицу. Они ему не родные.
А отец где?
Утопил себя, когда Марье было всего год. С тех пор я одна.
Ты не работаешь?
Продавала товары в магазине. На прошлой неделе уволили за постоянные прогулки.
А муж?
Подрабатывает время от времени. Както выживаем
Она молчала, потом снова обратилась к Наташе: Если чтото случится, прошу, не бросай их. Ты добрая. Если не сможешь взять их к себе, отведи в детский дом, хорошо?
Наташа встала. Её разум отказывался принимать всё это. Всё казалось странным сном. Дети вышли к ней, обняли её. На её глазах выступили слёзы, она быстро вытерла их рукавом и сказала Ивану, что он знает, где искать их.
Она вышла на улицу, позволив слезам течь, как снег, заставляя прохожих оглядываться. В тот же вечер она рассказала всё мужу. Он ничего не спросил, лишь сказал, что детей они не оставят. Сын, услышав разговор, подошёл и обнял их обоих. Так они просидели на кухне, молча, обнявшись.
Через три дня прибежал Иван, встревоженный и взволнованный, и сообщил, что мать исчезла, а в отчимов привели полицейские. Марья сейчас у соседки, но сегодня её собираются в приёмный центр. Он быстро всё пересказал и побежал обратно к сестре. В тот же день детей действительно забрали в приёмный дом.
На следующий день нашли мать детей в реке. Она погибла насильственной смертью. Видимо, предчувствовала свою участь, поэтому и обратилась к Наташе с такой просьбой.
Наташа с мужем начали оформлять опеку над детьми, обходя бюрократические преграды. Родственников у Ивана и Марьи не нашли, и после всех проверок, благодаря рассказу Наташи о разговоре с матерью, им выдали опеку.
Наташе пришлось уйти с работы. Марья была сильно напугана, доверяла только брату, постоянно держалась рядом. Даже если ложка падала со стола, она боялась взглянуть на мужа Наташи, будто ожидая наказания.
Требовалось много усилий, чтобы завоевать её доверие. Иван, будучи старше, быстрее понял, что в этой семье им никто не причинит вреда ни боли, ни страха.
Со временем девочка раскрылась. Она уже уверенно подходила к Наташе, играла с её сыном, улыбалась, разговаривала, хотя всё ещё слегка боялась мужа Наташи. Страх перед взрослыми мужчинами был глубоко укоренён.
Но Иван относился к ней нежно и осторожно. Он всегда мечтал о дочери, но изза состояния здоровья Наташа больше не могла рожать. И вот настал тот день, когда он впервые обнял её. Он вернулся с трёхдневной командировки. Наташа с Марьей вышли его встретить. Он обнял её, обнял девочку, и они, вместе с Иваном и Наташей, стояли в кухне, обнявшись, молча, но с теплом в сердцах.
В этой семье теперь всё будет хорошо.
