Настя спешила домой. Уже десятый час вечера, хотелось поскорей добраться, поужинать и лечь спать. День выдался тяжёлый. Муж дома, ужин готов, сын уже накормлен.
Настя работала в небольшой парикмахерской и сегодня была дежурной. Прибралась, поставила сигнализацию, закрыла салон — вот и задержалась.
Дорога домой шла через маленький сквер. Обычно тут тихо и спокойно. Днём бабушки на скамейках сидят, вечером ни души, да и фонари горят — страшно не было.
Но сегодня одна из скамеек оказалась занята. Сидели двое — мальчик лет девяти и девочка помладше, лет пяти, прижавшись друг к другу. Настя замедлила шаг, подошла.
— Чего так поздно на улице? Пора домой!
Мальчик взглянул на неё пристально, обнял девочку крепче.
— Нам некуда идти. Отчим выгнал.
— А мама?
— С ним. Пьяная.
Настя не раздумывала.
— Вставайте, пойдёмте ко мне. Завтра разберёмся.
Дети нехотя поднялись. Настя взяла девочку за руку, мальчику протянула другую. Так и привела их домой.
Муж и двенадцатилетний сын, зная её доброе сердце, ничего не сказали, показали детям, где умыться, усадили за стол. Голодные дети робко, но с аппетитом съели всё, что им положили.
Потом Настя сходила к соседке, у которой дочка в первый класс ходит, попросила одежду для девочки. Соседи надавали вещей — в каждой семье после детей остаётся много чего.
Девочку, Лизу, Настя выкупала, одела в чистое. Мальчик, Ваня, сам помылся и тоже переоделся в вещи сына.
Уложила их в гостиной на диване — Лиза ни на шаг от брата не отходила, а он всё прижимал её к себе. Уставшие и сытые дети быстро уснули.
Утром Настя разбудила их, накормила завтраком и решила отвести домой. Их выстиранную одежду сложила в пакет, дала с собой.
Дети привели её к дому неподалёку. Квартира на третьем этаже была открыта. Они зашли, остановились у порога. Настя встала рядом. Ей хотелось посмотреть в глаза этой женщине, спросить, о чём она думала, пока детей не было.
Из комнаты вышла ещё молодая, но опустившаяся женщина с синяком под глазом. Равнодушно глянула на детей:
— А… Вернулись… Кто это?
— Тётя Настя. У неё ночевали.
— Ну и ладно.
И ушла. Настя остолбенела. Это мать?!
Но вдруг та вернулась:
— Пойдём на кухню.
На кухне было бедно, но чисто. Посуда вымыта, пол подметён.
— Садись.
Женщина села напротив, посмотрела синяком:
— Дети есть?
— Сын, двенадцать лет.
— Слушай… Если что со мной случится — не бросай моих. Они хорошие.
— Ты что, собираешься их бросить?
— Я уже не могу… Пробовала. Да и он не даст.
Кивнула в сторону комнаты, откуда доносился храп.
— В милицию обращайся!
— Обращалась. Посидит пятнадцать суток — вернётся и изобьёт ещё сильнее. Да и пить я без него не могу. А он детей выгоняет…
— А где отец?
— Утонул, когда Лизке год был. С тех пор и пью.
— Работаешь?
— Полы мыла в магазине. На прошлой неделе уволили за прогулы.
Она посмотрела Насте в глаза:
— Если что — не бросай их. Хоть в детдоме навещай.
Настя вышла, голова шла кругом. Дети подошли, обняли её. У Насти сами собой полились слёзы.
Вечером она всё рассказала мужу. Он поддержал: если что — возьмём. Сын подошёл, обнялись втроём.
Через три дня Ваня прибежал: маму нет, отчима забрали. Лизка у соседки, но сегодня их в приют заберут. Сказал и убежал.
Мать нашли на следующий день в реке. Видно, чувствовала конец, потому и просила Настю.
Та с мужем побежали по инстанциям, оформляли опеку. Родни у детей не нашлось — Насте разрешили взять Ванечку и Лизу.
Девочка была напугана, доверяла только брату. Даже уроненную ложку со страхом поднимала, боялась, что накажут.
Но постепенно Лиза оттаяла. Стала играть с Настей и её сыном, но мужа всё ещё побаивалась. А он мечтал о дочке, обращался с ней нежно.
И вот однажды, когда он вернулся из командировки, Лиза впервые обняла его сама. Он присел, она осторожно подошла, обняла за шею. Он поднял её на руки, они вошли на кухню.
Увидев улыбку Лизы, подошли Ваня, сын, потом Настя. Встали все вместе, обнявшись.
Теперь в этой семье всё будет хорошо.
