Арина спрятала диктофон в доме свекрови, чтобы подслушать её разговоры.
Арина и Алексей были женаты два года. Они любили друг друга, но напряжение между ними росло из-за отношений девушки со свекровью.
Арина была доброй и отзывчивой. Она старалась угодить всем, особенно новым родственникам.
Но, несмотря на усилия, она чувствовала холод и отчуждение исходящие от Татьяны Смирновой.
Свекровь никогда не критиковала напрямую, но пронзительные взгляды, резкие интонации и намёки заставляли Арину чувствовать себя лишней.
Каждый визит в дом Татьяны заканчивался для девушки слезами.
«Лёша, я уверена, твоя мать меня ненавидит», признавалась она дрожащим голосом.
Муж вздыхал, откладывая книгу:
«Арина, опять? Она просто сдержанная. Ты же знаешь, как ей было тяжело одной меня поднимать после смерти отца.»
«Я понимаю, но почему мне кажется, что она обсуждает меня за спиной?»
«Тебе это кажется, дорогая»
«Нет! Я уже рассказывала, что слышала, когда она говорила с твоей бабушкой. Она сказала, что я неуклюжая и что я ей не нравлюсь!»
«Ты не знаешь точно, о ком шла речь. Давай сменим тему. Как насчёт кино завтра?»
Но Арина не успокаивалась. Она знала свекровь презирает её семью, хоть и не говорила этого вслух.
После очередного тяжёлого ужина она решила докопаться до правды.
В следующий визит она тайком принесла диктофон.
Улучив момент, спрятала его среди кухонных полотенец аппарат она купила ещё в университете для лекций.
Помогала Татьяне готовить ужин, как обычно, не вызывая подозрений.
Вернувшись домой, легла молча, храня секрет.
На следующий день вернулась под предлогом помощи, забрала диктофон.
Он был цел. Дрожащими руками вечером включила запись мужу:
«Послушай это», сказала она, протягивая устройство.
«Что это? Диктофон?» нахмурился Алексей.
«Слушай.»
Сначала бытовые звуки: бегущая вода, звон посуды, обычные разговоры.
Потом резкий голос Татьяны в телефонной трубке:
«Не понимаю, что мой сын в ней нашёл! Даже борщ нормально сварить не может!» возмущалась она. «И её семья? Даже чай у них, как помои! Мать её такая же неряха, как и дочь!»
Дальше критика внешности, манер и происхождения Арины.
Закончив запись, девушка смотрела на мужа, глаза полные слёз:
«Теперь ты видишь, что я была права?»
Алексей молчал, смущённый. Он понимал, что мать не права, но и метод жены его возмущал.
«Она всегда была прямолинейна Может, сказала в пылу.»
«Прямолинейна?! вскрикнула Арина. Ты называешь прямотой оскорбления моей семьи? Если ты не заступишься за меня нам стоит подумать о разводе!»
Она выбежала в слезах, оставив его в растерянности.
Через несколько часов он позвонил матери:
«Тебе нужно извиниться перед Ариной.»
«Она меня тайком записала?! закричала Татьяна. Я в милицию обращусь! И в деканат пусть эту гадюку отчислят!»
«Мама, хватит! перебил Алексей. Ты слышала, что сама говорила?»
«Слышала! И скажу ещё: она больше сюда ногой не ступит! А ты, предатель, поддерживаешь эту выскочку! Завтра разберусь!»
Она бросила трубку. Алексей перезванивал тщетно.
Побежал к её дому, но Татьяна не открыла.
Тогда он решил отдалиться от матери, поняв её план оторвать его от Арины.
В следующие недели навещал её редко, выбирая покой в семье.
Татьяна, в ярости, лишь запретила невестке приходить и распускала сплетни среди соседей.
Но Алексей больше не слушал.
