Обещание Сердца: Когда Незнакомец Становится Отцом

Дядя пожалуйста, возьмите мою маленькую сестрёнку. Она сильно голодна
Эти почти потерявшиеся в городском шуме слова застали Родриго Мендеса врасплох. Он мчался вперёд, почти бегом, глаза устремлены вперёд, погружённый в мысли о сделке, от которой зависело его будущее. Сегодня всё решится миллионы, контракты, доверие инвесторов. После смерти жены Марты его мир сократился до работы, единственного якоря, удерживающего его на плаву.
Но тот крик
Он остановился и обернулся.
Перед ним стоял мальчишка лет семи, худой, в поношенной одежде, глаза его блестели от слёз. В руках он держал свёрток крошечную девочку, завернутую в выцветший платок. Ребёнок тихо плакал, а старший прижимал её к груди, будто от этого зависела её жизнь.
Где её мать? спросил Родриго, опустившись до уровня мальчика.
Она говорила, что скоро вернётся но уже два дня прошло, прошептал он. Я ждал её здесь
Мальчика звали Тиаго, а девочку Беатрис. Никого больше с ними не было. Никаких записок, никаких адресов, лишь бесконечная ожидание и голод. Родриго предложил вызвать полицию, сообщить в соцслужбы, купить еды. Но как только услышал слово «полиция», мальчик содрогнулся.
Пожалуйста, не сдавайте нас Они возьмут Бию
В тот миг Родриго понял, что уйти он не сможет. Чтото в нём, закалённое потерей, треснуло.
Они зашли в ближайшую булочную. Тиаго глотал еду в спешке, будто боялся, что ктото отнимет её у него. Родриго дал маленькой Беатрис молоко, купленное на месте. Впервые за долгое время он ощутил необходимость не как бизнесмен, а как человек.
Отмените все встречи, сухо сказал он своему помощнику по телефону.
Полицейские прибыли быстро. Всё шло по протоколу: вопросы, бумаги. Когда Тиаго крепко схватил руку и прошептал: «Вы же не сдаёте нас, верно?», Родриго ответил без раздумий:
Нет, я не сдам. Клянусь.
Была оформлена временная опека. Старая знакомая, соцработница Каролина Алмейда, помогла ускорить процесс. Родриго постоянно повторял себе: «Только пока не найдут их мать».
Он привёз детей в свою просторную квартиру. Тиаго молча держал Беатрис, глаза его полны страха не его, а жизни. Квартира, ранее наполненная тишиной, теперь звучала детским плачем, шепотом и тихой колыбельной, которую пел Тиаго своей сестре.
Родриго путался с подгузниками, забывал расписание кормлений, не знал, как правильно её держать. Но Тиаго подсказывал. Он был серьёзным, несмотря на возраст, делал всё без просьб и жалоб. Раз лишь сказал:
Я не хочу, чтобы она боилась.
Однажды ночью Беатрис плакала. Тиаго поднял её на колени и тихо запел. Девочка успокоилась. Родриго проглотил сухой крик в груди.
Вы ухаживаете за ней прекрасно, сказал он.
Пришлось научиться, ответил мальчик, без упрёков, лишь рассказывая, как живёт.
Затем зазвонил телефон. Это была Каролина.
Мы нашли их мать. Она живёт, но проходит реабилитацию: тяжёлая химическая зависимость. Если лечение завершится, может восстановить права. Если нет государство возьмёт её. Или вы.
Родриго молчал.
Вы можете просить постоянную опеку или усыновить их. Выбор за вами.
Этой ночью Тиаго рисовал в уголке. Не играл, не создавал рисунков просто рисовал. Затем шёпотом спросил:
Снова нас заберут?
Родриго опустился на колени рядом с ним.
Не знаю но сделаю всё, чтобы они были в безопасности.
А если всё же возьмут? в голосе мальчика прозвучала хрупкая беззащитность.
Родриго обнял его.
Я не отпущу. Клянусь. Никогда.
На следующий день он позвонил Каролине:
Хочу подать на постоянную опеку.
Начались проверки, интервью, визиты. Теперь у него была цель защитить этих детей. Он купил дачу с садом, тишиной, безопасным уголком. Тиаго стал раскрываться: бегал по траве, вслух читал, рисовал, делал кексы. Родриго снова научился смеяться.
Однажды вечером, накрывая Тиаго покрывалом, услышал:
Спокойной ночи, папа
Спокойной ночи, сын, ответил он, сжимая горло.
Весной усыновление было официально подтверждено подписью в документе. Но в сердце Родриго всё уже было ясно задолго до этого.
Первое слово Беатрис «Папа» стало самым дорогим звуком его жизни.
Он никогда не планировал стать отцом. Теперь же он не мог представить жизнь без них. И если бы ктото спросил, когда началась его новая жизнь, он ответил бы без колебаний:
В тот момент, когда услышал: «Дядя, пожалуйста».