На улице сегодня гулко и шумно, как в любой весенний день в Москве, когда город, будто пробуждаясь от долгой спячки, принимает долгожданное солнце, растаптывающее холодные сугробы, а тающие воды, похожие на серебряные нити, слетают в переулок и дальше по Смоленской к старой церковке. К ней, кстати, тоже суетятся люди. Из маршрутки выскочила толпа в лёгких платьях и платках небесноголубых, изумрудных, белоснежных. Платки странно спадают к лицам. Мужчины в строгих деловых костюмах, с блестящими ботинками, тоже спешат вперёд.
Из маленькой «Запорожки» вышла женщина, задумчивая и осторожная.
Любовь! Ты же сама, Любовь! Подожди, я руку протяну! бросился к ней муж, обгоняя стоянку.
Не кричи, Саша. Петя спит. Не разгоняй его. Я боюсь, Саша запиналась Любовь. Она никогда не держала в руках младенца, а теперь, став первой мамой, тревожится, что маленький Петя отскочит, завоет, как накануне в ванне. Тогда он так сильно всплеснул, что Саша позвал врача. Пришла спокойная, почти флегматичная педиатр Марина Викторовна, осмотрела комнату, где молодая мать качала ребёнка, и откашлялась.
Положите, приказала Марина.
Что? Я не слышу оглохшая от волнения Любовь кивнула.
Не трясите малыша, как погремушку! Не перепутайте кости в черепе! вбила она в ухо Любови.
Господи! воскликнула она, глядя на мужа.
Он ухмыльнулся.
Любовь, словно ребёнок, уже родила Саше сынанаследника, но оба не знали, как его растить.
Положи его, наконец! Какие же мы крепкие! Какие же бусинки! пробормотал фельдшер. Папа, как похож!
Саша гордо выпрямился. Тётя уже шутит: «Любовина порода, Любка, Романовы!»
Саша заметил, что у малыша особый нос. Уши пока смазаны, но это временно.
Лобастый, наверно, мысли полные полочки! продолжала Марина. Папа, что стоишь? Закрой окно, согрей ребёнка!
Саша бросился закрывать створку.
Доктор, что с ним? Он никогда не был так подавлен прошептала Любовь, почти плача.
А зачем тебе мальчик? Лучше бы девчонка! подколила она, осматривая малыша, расставляя крошечные ножки, расправляя сжатые руки.
Колики, заключила Марина. Я пропишу лечение. Не трясите, мама! Всё поправимо. Малыш крепок, но дайте ему пустышку, пожалуйста!
Мы против пустышек! встал Саша. Это лишнее.
Против? прохладно переспросила Марина. Екатерина отдайте ребёнка отцу и отправляйтесь на кухню. Заплетите его лучше.
Любовь качала головой, потом, поняв, что вымотана, отдала Петю мужу.
Славный мальчик. А сейчас пойдем пить чай, весело предложила Марина Викторовна, схватив Любовь за локоть и уводя в сторону.
На кухне было прохладно, пахло кофе.
Чайник, сахар есть, заварим хозяйственно посмотрела Марина.
Любовь поставила две чашки. Фельдшер удивилась.
Какие «такие»? спросила Марина.
Молодая мать вздрогнула, как будто впервые слышала звонок.
Мы ни за что не ругались, просто почеловечески, пожала плечами Любовь. Хорошо быть детским врачом, всё лечить умеешь, не боишься.
Марина кивнула. Книги, интернет, всё сейчас читают. Проблемы одинаковы. Ты, мать ответственная: термометр в ванне, халат чистый, ребёнок ухожен. Пей чай, пока время есть!
Фельдшер пододвинула чашку, шепотом: Ты просто испугалась, голос Петя показал тревогу. Прикрикну, если понадобится.
Не надо, пискнула Любовка, заплакав.
Что? испугалась Марина.
Я устала, хочу спать. Петя ест много, подгузники не любит мокрые, а у меня сил нет всхлипнула Любовь. День, месяц, год, а имя своё уже не помню. Всё в тумане. Не выдержу, сессия, экзамены она расплакалась.
Марина задумчиво кашлянула.
Где помощники? Родные? спросила она, тыкая пальцем в планшет.
Есть, но свёкра далеко, они не приедут. Родители против нашего брака, потом они сказали, что всё решит институт, а потом жаловалась Любовь.
Любовь отхлебнула чай, закрыла глаза.
Виновата? Что стала мамой? Что за лобастый мальчишка послал тебе судьба? Ну, виновата, что счастлива на пару килограмм
Четыре с копейкой, усмехнулась Любовка. Петя весит четыре килограмма шестьсот грамм.
Вот ты и получила подарок, девчонка, подмигнула Марина. Поешь, чтоб вырос. Затихни, мужики. Может, и не нужна пустышка Спи, пока ребёнок не выспится.
Марина положила листок с рекомендациями, погладила Любовку по худому плечу и ушла.
Любовь, будто её сейчас отберут, съела котлету, запила её яблочным чаем, купленным Сашей, и упала на кухонный диван, пытаясь укутаться, но силы уже не хватало. Заснула так…
Кажется, это было вчера.
Сейчас Любовь в кремовом платье и туфельках на низком каблучке стоит у входа в домик рядом с церковью, держит Петю на руках. Сегодня его будут крестить, а она ужасно трепещет.
Любовка, пора! Дай-ка сюда, мой сладкий мальчишка! шепчет Саша, уверенно шагая к гостям.
Скоро они войдут в домик, произойдёт таинство, Петя всхлипнет, кашляет, а потом распахнет голубые глазки, встретит нарисованных на потолке святых и удивится. Гости улыбнутся, крестная подруга Любови, совсем юная, кивнет.
Петька крепкий орешек! прошепчет она. Молодцы, ребята!
Марина Викторовна медленно прошла через кованые ворота, перекрестилась.
Она, в отличие от стоящего у входа мужчины в кепке и курткескапюшоном, знает, что иногда лишь Господь или какаято сила может помочь.
Снимите, пожалуйста, кепку, мы же в святом месте! заметила она.
Мужчина нехотя снял кепку, обнажив лысеющую голову, расчёсывая редкие волоски. Марина качала головой, как бы осуждая отсутствие традиций.
Спасибо, молодой человек, пробормотал он, глядя на крестящих.
Хорошие крестины, красивая пара, ребёнок замечательный! кивнула Марина. Но крестить только мучить! отрезал мужчина.
Вы ничего не понимаете вздохнула она.
Мы должны покрестить его, прошептала Марина, уже почти в крике.
В доме у Марины и Михаила родился сын Саша, радость огромная. Михаил, гордый, выпивал за здоровье мальчика, мечтал о рыбалке, о конях, о дровах
В разгаре праздника позвонили из роддома.
Ситуация критическая, шансы малы донёс голос.
Михаил, в шоке, переспросил, не понимая, как у педиатрии мать может потерять ребёнка. Саша подхватил инфекцию, в голову ввели иглу, Марина плакала, Игорь Андреевич спорил с медперсоналом.
Кто виноват? крикнул Михаил, стуча по столу.
Не важно, всё поправится, выпишем Сашу, а вы покупайте продукты, молоко ответил Игорь.
Саша был выписан, Михаил довёз его на такси, в квартире стерильной чистоты, как в операционной.
Миша я тебя люблю! плакала Марина, целуя мужа.
Ребёнок заплакал, его кормили, купали, укачивали. Через неделю снова температура, сыпь.
Слабый иммунитет, нужен госпиталь, сказала врач. Марина, держись!
Марина, уставшая, вытерла слёзы, но всё ещё боролась.
В больнице появилась санитарка Вера, бросая шутки о Паша́ртини, но её спокойствие помогало Марине.
Вера рассказала, как в детстве ухаживала за множеством братьев, веря, что каждый вырастет. Она видела, как Саша однажды спасся от яростной собаки, когда на его плечо лёг сильный мужской голос: Стой, она уйдёт.
Это был твой ангел, прошептала Вера.
Марина, глядя на будущий крестильный момент, улыбнулась: у Любови и Саши будет всё хорошо.
Она поправила платок, вышла на улицу, где солнце отражалось в ручьях, всё чисто и готово к весеннему таинству.
Мужчина с кепкой, теперь без неё, пошёл к зданию ЗАГСа, где были молодожёны, друзья, старинный особняк с пластиковыми окнами и гипсовыми колоннами.
Наверное, я никогда не дожду их свадьбы сказала Марина.
Чей это? пробурчал её спутник.
У меня сын, хороший мальчик, но он не хочет жениться! взволнованно пояснила Марина.
Пффф! фыркнул мужчина. Сейчас всё иначе, работа, жизнь, потом семья
Строить! скривилась Марина, но тут увидела юную невесту в веснушках и улыбнулась. Строят дома, а семья душа, любовь
Она взглянула на мужчину в кепке.
Мы, женщины, спешим замуж, а мужчины могут тянуть сказал он, гордо размахивая лысой головой. Любовь, я нашёл свою стрекозу, живём, любуемся
А мой ребёнок не верит в любовь? спросила Марина. Может, всё изменилось?
Чушь, всё будет, только мамам не рассказывают отозвался мужчина.
Он схватил Марину за плечи, потряс и поцеловал.
Полегче! Я позову полицию! закричала она.
Зовите всех! крикнул лысый, привлекая внимание юных.
Молодёжь обернулась, Марина покраснела.
Мам! Пап! Пойдём клянуться! крикнул Саша, показывая кольца.
Как можно?! воскликнула Марина.
Я могу всё! ответил Саша, обещая жениться, но «потом» тянется уже годы.
Внутри церковного двора Марина Викторовна наблюдала, как Любовь и Саша несут крестильного ребёнка, уверена: у них всё будет хорошо. Она поправила платок, вышла на улицу, где свет солнца в ручьях слепил глаза, всё было чисто, готово к весеннему таинству.
