**Дневник.**
Сегодня в приемном покое нашей районной больницы случилось нечто, что перевернуло не только нашу работу, но и, кажется, души всех, кто об этом узнал. Дверь открылась со скрипом, и в палату вошла девочка лет двенадцати. В руках она бережно держала крошечного младенца, завернутого в поношенное одеяльце. Ее взгляд был напряжен, лицо бледным от тревоги, но в нем читалась решимость.
Она держала ребенка так, будто это самое дорогое, что у нее есть. Медсестра тут же вскочила с места:
Что случилось? Кто ты? Где родители?
Пожалуйста, голос девочки дрожал, но звучал твердо. У него жар. Он очень болен. Помогите ему!
Ее слова повисли в воздухе, как удар колокола. Ребенка сразу унесли в смотровую, а девочка осталась стоять в коридоре. Она не плакала, не просила просто ждала, будто знала, что сейчас начнется буря, через которую ей предстоит пройти.
И она началась. Через минуту в коридор ворвались заведующий отделением, врач, участковый и даже охранник. Все окружили девочку, засыпая вопросами.
Ты его мать? спросила врач.
Нет, ответила девочка, глядя прямо в глаза. Он мой брат. Я его сестра. Мы нашли его ночью. Кто-то оставил его в подъезде. Не знаю, кто. Он плакал и был холодный, как лед. Дома никто не мог помочь. Я просто взяла его и принесла сюда.
В коридоре повисла тягостная тишина. Даже бывалые медработники замерли. Участковый, обычно строгий, опустил взгляд.
А где твои родители? осторожно спросила медсестра.
Девочка вздохнула, как взрослый, на чьи плечи свалилось слишком много.
Мама она не в себе. Пьет. Отец ушел давно. Мы его не видели много лет. Дома все на мне. Но это это было не по силам. Я знала, что только вы сможете помочь.
Ее слова прозвучали как приговор, но еще больше как мольба. Врачи переглянулись. Через некоторое время один из них вернулся с новостью: у ребенка сильный жар, но шансы есть.
Он выживет. Спасибо тебе, врач смотрел на девочку с уважением.
Только тогда по ее лицу потекли слезы. Она давно не плакала знала, что, если даст слабину, не справится. Но теперь, когда братик был в безопасности, ее стена рухнула.
Можно я побуду с ним? Пока он не уснет?
Ей разрешили. В палате малыш лежал на койке, щеки пылали от температуры, но дыхание уже ровнело. Девочка взяла его маленькую руку и прошептала:
Я здесь, малыш. Рядом. Не бойся. Я всегда буду с тобой.
За дверью же шли совсем другие разговоры. Медики, соцработники и полиция обсуждали ситуацию, жестокую и человечную одновременно.
Эта семья давно в списке неблагополучных, сказала соцработница. Мать алкоголичка, соседи жаловались, что девочка живет одна, без присмотра. Но никто не действовал.
А в итоге: двенадцатилетний ребенок спасает чужого младенца, как герой. А мы просто наблюдаем, как все рушится.
Мы не можем отправить ее обратно. Это опасно для нее и для малыша. Но и в детдом отдать она его никогда не отпустит. Уже любит, как родного.
Когда девочку позвали в кабинет, она сразу поняла: решают ее судьбу.
Вы хотите нас забрать?
Нет, мягко ответила женщина из опеки. Мы хотим помочь. Но скажи правду: ты действительно нашла его?
Девочка кивнула.
Он был в картонной коробке. На нем записка: «Пожалуйста, спасите. Я не могу быть его матерью». Это не мамин почерк. Я не могла его там оставить. Просто не могла.
Соцработница обняла ее, как родную.
Ты очень сильная. Ты знаешь это?
Девочка снова кивнула, смахивая слезы.
Нас разлучат?
Нет, если все будет хорошо. Мы найдем для вас безопасное место. Там будет тепло, свет, еда и любовь. Главное вы будете вместе.
Через несколько дней они оказались в приюте. Каждый вечер девочка сидела у кроватки брата, напевая песни, которые помнила из детства. Впереди были проверки, суды, новые люди. Но она знала одно: какими бы взрослыми ни были другие, она будет рядом. Всегда.
Прошло три года.
Солнце играло на траве уютного загородного дома. На качелях смеялся здоровый трехлетний мальчуган. Рядом, придерживая его, стояла пятнадцатилетняя девушка повзрослевшая, но с тем же добрым и серьезным взглядом. Это была она та самая девочка, что принесла младенца в больницу. Теперь ее звали Аня.
Жизнь изменилась. После долгих проверок суд постановил: мать лишили прав, а Аню признали достаточно взрослой, чтобы сохранить связь с братом. Сначала их определили в спецприют, потом нашли семью простую, но душевную пару, мечтавшую о детях.
Мы не хотим их разлучать, сказала будущая приемная мать. Если в двенадцать она стала для него всем, то мы должны дать им дом. Общий.
Так и случилось.
С тех пор дети жили вместе. Аня ходила в школу, училась на отлично, мечтала стать врачом. Малыш Саша рос в любви и заботе. Каждое утро он будил ее первым:
Аня, вставай! Пойдем гулять!
И она улыбалась, даже если устала:
Конечно, малыш. Пошли.
На вопрос, почему она тогда не испугалась, почему пошла в больницу с ребенком на руках, Аня лишь пожимала плечами:
Потому что у него никого не было кроме меня.
Теперь у них был дом, семья, будущее. И главное любовь, которая не зависела ни от возраста, ни от крови, а шла от сердца.
Но через два года все снова изменилось.
Суд постановил: несмотря на все усилия, Аня не может официально воспитывать брата. Опека решила, что из-за возраста и неустроенности она не обеспечит должный уход. Ее слезы, клятвы, мольбы все было напрасно.
Братика отдали в хорошую, но чужую семью. Саму Аню определили в детдом.
Многие месяцы она не могла смириться. Плакала по ночам, писала письма, не зная, кому их отдать. Ее сердце осталось с тем самым младенцем, которого когда-то принесла в больницу. Теперь у нее не было ни семьи, ни дома только боль и одна фотография, сделанная в ту ночь.
Но она не сдалась.
Она стала учиться с фанатичным упорством. Решила: когда вырасту, стану юристом или со
