В селе все знали, что Марфа Ивановна врет про свою дочь, но делать вид верили так было проще.
В узелке, собранном «на смерть», лежали письма от дочери. Глаша вынула их и сунула покойнице под подушку. Пусть забирает с собой в могилу и свой страшный стыд.
**Из ненадуманного. Страшный стыд**
Марфа с молодости верила в сны. И почему-то у нее это получалось. Бывало, подружки в бригаде расскажут какой сон она подумает да растолкует. Редко ошибалась. А свои сны всегда сама разгадывала. А еще летала во сне! Бывало, так запросто поднимется над избами и летит! Дух захватывает! Один сон снился ей особенно часто. Белые кони в серых яблоках запряжены в сани, а в санях она с Семеном, держат вожжи. Кони так разгоняются, что прямо в небо взмывают! Им с мужем аж дух перехватывает! Бросают вожжи, пригибаются в санях летят Этот сон снился ей много раз, пока Семен был жив. А когда его не стало, она еще не раз «летала» на тех конях, а он стоял рядом, только вожжей не брал Улыбался Ей так нравился этот ночной «полет», хоть и знала коней во сне видеть к болезни, а то и к смерти Вот «полетает» ночью, а глядь то давление скачет, то сердце колет
В ту ночь они снова стояли вдвоем в санях. Но никто уже не правил «полетом». Вожжей и вовсе не было. А кони поднимались все выше и выше, прямо к облакам! На облачке сидел ангелочек с крылышками и улыбался им. «Любаша! Моя Любаша!» крикнула во сне Марфа так громко, что сама себя разбудила
«Пора Пора мне собираться», тихо сказала себе. Без жалости, без отчаяния
В доме у нее всегда был порядок, так что пол вымыла, половики вытряхнула. Достала узелок тот, что давно припасла «на смерть», все разложила, даже записки написала, что куда. Без нее ведь никто не разберется. Чужие люди будут копаться А тут Глаша придет, кто ж еще! Она одна теперь к ней захаживает и подруга, и словно сестра. Подруг осталось мало, да и ноги у старух болят не дойдут. А Глаша еще бойкая. Примчится
Марфа взяла школьную тетрадь, ручку и села писать письмо.
«Прости меня, Глаша. Ты мне ближе всех. Мы с тобой, как сестры, прожили Не выноси на люди, прошу, мой страшный стыд. Мне уж, может, и не больно будет, если люди заговорят, но все же прошу Я много лет врала всем и тебе, сестра, что дочка у меня заботливая, да не ездит болеет А на самом деле я не знаю, где она. Думаю, жива, только бросила меня давно. И чтобы людям в глаза не стыдно было, я врала, и тебе тоже Не жди мою дочь, не ищи Похорони меня рядом с Семеном, где место оставлено. Избу и все, что в ней, тебе завещаю. Может, твоим внукам сгодится. Не вышло у меня дочку воспитать Страшный стыд за это имею. И пусть он со мной в могилу уйдет Прошу тебя, сестрица»
Марфа крепко истопила печь, закрыла заслонку и легла спать
Глаша еще с вечера заметила, что у подруги в окнах темно, но разве могла подумать!
Не оставила ли покойная какой записки? спросил участковый, приехавший оформлять смерть одинокой старухи.
Да нет ничего Ничего Тяжело ей было от одиночества, вот и все сказала Глаша, переминая в кармане смятое предсмертное письмо подруги.
***
Ее Любаша росла красавицей да умницей. Единственной, любимой. Семен, женатый агроном колхозный, влюбился в простую доярку. По законам тех лет его должны были уволить, из партии исключить, но как-то так вышло, что отделался выговором и все забыли. У него с женой детей не было, а тут доярка родила внебрачную дочь от агронома! Говорили, сам председатель колхоза «не без греха», вот и помог развестись да жениться на Марфе. «Нечего тут безотцовщину разводить», стучал кулаком по столу. Бывшая жена уехала в город, говорят, там городского нашла, а они жили душа в душу, дочку растили Да недолго и несчастливо.
Такие же кони, как во сне, только наяву, и принесли беду. Семен поздно вечером ехал с поля на велосипеде. В темноте на него налетели кони и задавили. Возница был пьян и не заметил. Если бы нашли вовремя! Марфа до рассвета ждала, глаз не сомкнув. Нашли его утром уже мертвым. А можно было спасти, если бы кто увидел Видно, судьба.
Были у Марфы и ухажоры Да она на них и не глядела. Жила только дочкой. А та только в радость. Училась отлично. В художественной самодеятельности не только в селе, аж в районе выступала. И поет, и танцует! Все говорили талант! Да еще и везучая! С первого раза поступила в сам
Односельчанам врала о дочери, потому что было стыдно