«Это не мой сын,» — ледяным тоном произнес олигарх, его голос эхом разнёсся по мраморному холлу. — «Собирай вещи и уходи. Оба.» Он указал на дверь. Жена крепче прижала к себе младенца, глаза её наполнились слезами. Но знай он тогда правду…
За окном бушевала гроза, не уступая буре внутри особняка. Елена застыла, костяшки побелели от того, как крепко она сжимала маленького Глеба. Её муж, Григорий Серебряков, миллиардер и глава семейного клана, смотрел на неё с такой яростью, какой она не видела за десять лет супружества.
— Григорий, умоляю, — голос Елены дрожал. — Ты не понимаешь, что говоришь.
— Отлично понимаю, — отрезал он. — Этот мальчик… не мой. Я сделал ДНК-тест на прошлой неделе. Результаты неоспоримы.
Обвинение ударило больнее пощёчины. У Елены подкосились ноги.
— Ты… сделал тест… не сказав мне?
— Пришлось. Он не похож на меня. Не ведёт себя как я. Да и слухи игнорировать больше не мог.
— Какие слухи?! Гри? Он же младенец! Твой сын! Клянусь всем святым!
Но решение Григория было бесповоротным.
— Твои вещи отправят к отцу. Больше ты сюда не вернёшься. Никогда.
Елена замерла ещё на миг, надеясь, что это лишь очередная его вспышка гнева, которая пройдёт к утру. Но ледяная тональность не оставляла сомнений. Женщина развернулась и вышла, её каблуки звонко отстукивали по паркету под раскаты грома над особняком.
Елена выросла в скромной семье, но шагнула в мир роскоши, выйдя замуж за Григория. Она была элегантна, сдержанна, умна — всё то, чем восхищались глянцы и что вызывало зависть в высшем свете. Теперь это не имело значения.
Лимузин вёз Елену с Глебом обратно к скромному дому отца в деревни. Мысли путались. Она была верна. Любила Григория, поддерживала его при обвалах рынков, когда пресса громила его, даже когда его мать отвергала её. А теперь её вышвыривали, как чужую.
Отец, Михаил Добронравов, распахнул дверь, широко раскрыл глаза при виде дочери.
— Лена? Что случилось?
Она упала ему в объятия. — Сказал, что Глеб не его… Выгнал нас.
Челюсть Михаила напряглась. — Заходи, доченька.
Следующие дни Елена привыкала к новой реальности. Дом был мал, её комната почти не изменилась. Глеб, ни о чём не догадываясь, играл и агукал, даруя ей минуты покоя среди боли.
Но одно не давало покоя: тест ДНК. Как он мог быть ложным?
Отчаявшись найти ответ, она поехала в лабораторию, где делали анализ. У неё тоже были связи — и кое-кто был в долгу. Узнанное леденило кровь.
Тест подделали.
Тем временем Григорий, один в особняке, изнывал от тишины. Уверял себя, что поступил правильно — не может растить чужого ребёнка. Но чувство вины грызло его. Он избегал детской, но однажды любопытство победило. Увидев пустую кроватку, плюшевого жирафа и крошечные пинетки на полке, что-то внутри надломилось.
Его мать, Нина Борисовна, лишь подливала масла в огонь.
— Я предупреждала, Гришенька, — прихлёбывая чай, сказала она. — Эта Добронравова тебе не пара.
Но даже она удивилась, когда Григорий молча вышел.
Шли дни. Прошла неделя.
И пришло письмо.
Без обратного адреса. Листок бумаги и фотография.
Руки Григория дрожали, когда он читал.
«Григорий,
Ты ошибся. Глобально.
Ты хотел доказательств — держи. Я нашла оригинальные результаты. Тест подменили. А вот фотография, найденная в кабинете твоей матери… Ты понимаешь, что это значит.
Елена.»
