После тяжёлого рабочего дня Алевтине хотелось лишь одного: ужин с мужем, горячая ванна и крепкий сон. День выдался адский — сплошные отчёты, звонки и беготня. Припарковавшись во дворе, она щёлкнула брелоком сигнализации и направилась к подъезду. Уже засунула руку в сумку за ключами, как вдруг сзади послышались робкие шаги. Обернувшись, она увидела худенькую девушку лет восемнадцати, а на руках у той — завёрнутого в одеяльце младенца.
— Простите… вы Алевтина? Жена Ефима? — дрожащим шёпотом спросила незнакомка.
— Да, — насторожилась Алевтина. — Что случилось?
— Меня зовут Глаша… Извините, что вот так… Но это… сын Ефима. Его зовут Ванюша. Я не знаю, что делать… Я работала курьером, однажды привезла вашему мужу заказ. Тогда… тогда меня бросил парень, я рыдала прямо на работе. Ваш муж попытался меня утешить…
— Ну и «утешил», как вижу, — фыркнула Алевтина. — И что теперь вы от меня хотите?
— Мне… некуда идти. Нет денег, нет помощи. Я больше не справляюсь. Пожалуйста… заберите его. Он же его сын…
— А вот и нет, родная! Родила сама — сама и отвечай! Я тут при чём? — вспыхнула Алевтина и резко развернулась к подъезду.
Но внутри у неё бушевал ураган. Как ни старалась казаться равнодушной, мысль о возможном ребёнке мужа не давала покоя. Когда вечером Ефим вернулся домой, она встретила его прямым вопросом:
— Ты переспал с Глашей?
Он потупил взгляд, не оправдывался, не врал. Тихо сказал:
— Да… Это был один раз… Я тогда был в отчаянии. Миллион раз пожалел.
Не успели договорить, как в дверь позвонили. Ефим открыл и вернулся с младенцем на руках. На пледе лежала записка: «Его зовут Ваня. Пожалуйста, позаботьтесь о нём…»
Он стоял, словно громом поражённый. Алевтина взяла малыша, посмотрела в его крошечное испуганное личико — и бросила мужу:
— Беги в аптеку. Купи подгузники, смесь, бутылочки. Быстро.
Так Ваня остался у них. Прошли дни, недели. Ефим не справлялся — особенно когда его родители назвали Глашу «уличной тварью» и отказались признать внука. Под их давлением он настоял на тесте ДНК. Результат ошарашил: Ефим — не отец.
— Отдадим его в детдом, — заявил он, входя в квартиру. — Он мне чужой.
Но Алевтина уже решила:
— Он мой. Хочешь — живи с нами, не хочешь — уходи. Но я его не отдам. Бог своих детей не дал — значит, прислал этого не просто так.
Ефим ушёл. Подал на развод. Алевтина осталась одна, но не сдалась. С Ваней помогала няня, а в трудные дни — соседи. Но однажды ребёнку стало плохо — температура за сорок, судороги… Мир рухнул в одно мгновение. Скорая, диагноз — пневмония, срочная госпитализация. Несколько дней в больнице, капельницы, бессонные ночи…
Там, в больничных стенах, оказался врач — молодой, спокойный, внимательный. Его звали Степан. Он ухаживал за Ваней и, кажется, начинал симпатизировать Алевтине. Как-то раз он упомянул Глашу — мол, приходила, спрашивала о малыше.
— Если появится снова, приведи её, — попросила Алевтина. — Хочу поговорить.
Через пару дней Глаша пришла. Разговор вышел долгим и честным. Она призналась, что ребёнок — не от Ефима, а от того самого парня, который её бросил. Когда поняла — было поздно. В отчаянии она металась, не зная, как жить. Ефим оказался единственным, кто её тогда выслушал, не осудил…
Алевтина не кричала, не упрекала. Она просто слушала. И вдруг осознала: злиться не может. Когда-то в юности она сама сделала аборт. И, возможно, теперь судьба дала ей шанс — спасти чью-то жизнь.
— Переезжай ко мне, — тихо сказала она. — Начнём заново. Учись. Мы справимся.
Глаша разрыдалась. Потом поступила в колледж, встретила хорошего парня, вышла замуж. Переехала к нему вместе с Ваней. А Алевтина… Алевтина тоже нашла счастье. Степан не ушёл. Сделал предложение. Теперь они ждут своего ребёнка.
Ефим пытался вернуться. Его новая семья развалилась. Но было уже поздно.
Иногда добро возвращается не сразу. Главное — уметь простить. И услышать сердце.
