Он просто исчез… А она ведь дышала ради него.
Семь лет бок о бок. Семь лет, где каждая минута была наполнена попытками быть безупречной. Ольга выучила наизусть роль «идеальной жены» — чистота, ласка, подчинение. Она сжимала себя в кулак, лишь бы не остаться снова в пустоте. Боялась одиночества настолько, что забыла, кто она.
Но он всё равно ушёл.
Не в пылу скандала. Не из-за ссоры. Просто в один серый вечер, без эмоций, собрал вещи и сказал:
— Оля, я полюбил другую. Прощай.
Она кивнула. Встала, достала чемодан. Аккуратно сложила его рубашки, носки, гладко разложила галстуки. Не забыла зарядку. Шепнула:
— Возьми бритву. Пригодится.
А когда дверь захлопнулась, её согнуло пополам. Ольга осела на пол в прихожей, и слёзы хлынули рекой. Но горевала она не о нём — о себе. О том, что её «идеальность» снова оказалась ненужной.
Первой прилетела подруга Танька. Ольга сидела как тень, глаза в стену. Таня трясла её — без толку. Подтянулись и другие: настоящий десант подруг. С пирожками, с коньяком, с тёплыми словами.
— Да ты ему всю жизнь положила! — кричала Людка.
— Да кому такой сдался! — вторила Ирка.
Ольга молчала. Слова проваливались в пустоту.
А потом заговорила Марина. Та самая Марина, что всегда резала правду в глаза, не церемонясь.
— Хватит реветь, — бросила она. — Вернётся. Всегда возвращаются. Где ещё таких дурочек найдут — тихих, удобных, безропотных? Нагуляется — приползёт. Но тебе это надо?
Подруги зашикали, стали ругать Марину за жёсткость. А Ольга вдруг прошептала:
— Да пошёл он…
И в этом шёпоте не было злости. Только первая искра — как пробуждение. Женщины умеют прощать, терпеть, ждать. Но когда их предают — они встают. Стирают слёзы. И идут вперёд.
Потому что теперь они живут не для кого-то. А для себя.
