Он ухаживал за ним, как за сыном. Тот лишь ожидал его смерти.

Он относился к нему, как к собственному сыну. А тот лишь желал, чтобы он умер.
Елена не закричала. Не заплакала. Просто осталась неподвижной в постели, вслушиваясь в каждое слово Павла, каждую фразу, произнесённую будто в признании перед невидимым соучастником. Её тело дрожало, но не от страха. Это была иной трепет холодное спокойствие, словно внутри неё уже умерло чтото, даже прежде чем рак поглотил всё.
Утром следующим Павел вел себя так, будто ничего не случилось. Поцеловал её в щёку, спросил, хочет ли она чай. Даже подмёл коридор дело, которое он никогда не делал. Елена наблюдала за ним молча, её лицо изменилось: стало спокойным, мудрым и опасным.
Дни шли подряд. Она стала более задумчивой, сортировала документы, подписывала бумаги, тайно звонила своему адвокату. Катя пришла к ней в гости и провела день, не зная, что их тихий разговор скрывает план.
Тётя, ты уверена? шепнула она, читая завещание.
Как никогда. Всё должно стоять на своих местах. А он вне их.
Когда Павел вернулся тем вечером, Елена уже приготовила ужин. Запечённая курица его любимое блюдо. Он улыбнулся, удручённый.
Как я люблю сказал, набирая себе порцию Мы же должны бережно относиться друг к другу, верно?
Она лишь посмотрела на него с выражением, которое ему не понравилось.
Что случилось? спросил он.
Ничего. Просто подумала, что ты должен наслаждаться каждым кусочком.
Той же ночью Павел лёг спать рано, явно уставший. Елена осталась в гостиной, глядя на старую совместную фотографию. На снимке она улыбалась. Он тоже, хотя теперь его лицо выглядело пустой гримасой.
Утром Павел проснулся с невыносимой тошнотой, потливостью и слабостью. Елена помогла ему сесть.
Хочешь, я вызову врача? спросила нейтрально.
Нет наверное, это просто чтото, что я съел пробормотал он.
Тогда прозвонил звонок. У двери стояли два полицейских. Павел попытался встать, но упал в обморок. Офицеры ворвались внутрь.
Что что происходит? спросил один, увидев Елену в спокойствии.
Спокойно. У меня есть доказательства, произнесла она, передавая им запись с балкона и новое завещание, подписанное и заверенное, где она отказывалась от всего, что было с Павлом. Он пытался отравить меня несколько месяцев назад, ещё до того, как узнала о диагнозе. Я не могла это доказать но теперь могу подтвердить, что ожидала своей смерти как выгодную ставку.
Позднее медицинский акт подтвердил, что Павел не был отравлен, а лишь принял лёгкое успокоительное, смешанное с дешёвым спиртным. Тем не менее запись, обновлённое завещание и история его пренебрежения оказались достаточными для суда, чтобы вынести запретительный приказ и аннулировать любые наследственные права.
Елена скончалась через два месяца. Спокойно. В объятиях Кати, в светлой комнате, без страха. На стене висела табличка:
«Эта квартира досталась трудом, а не притворной любовью».