Он похож на твоего пропавшего сына, прошептала моя невеста. То, что случилось дальше, потрясло всю улицу.
Марк Калдвелл не привык ходить пешком. Обычно он перемещался в машине с водителем, окружённый помощниками, и город расступался перед ним, как будто так и должно быть. Но сегодня всё было иначе. Его невеста, Виктория Хейз, настояла, чтобы он прошёл последний километр до её дома пешком мол, летний день слишком прекрасен, чтобы провести его в автомобиле.
Они шли уже полпути, когда Виктория внезапно замерла. Её пальцы впились в руку Марка, ногти впились в его кожу.
Марк её шёпот был едва слышен, не смотри сразу, но там, напротив, сидит мальчик.
Марк последовал её взгляду.
Мальчик сидел босиком на краю каменного бордюра, обхватив колени руками. У него было тонкое, заострённое лицо, светлые волосы и ямочка на левой щеке деталь, которую Марк запомнил как шрам. Но его глаза они заставили дыхание Марка перехватить. Глубокие, синие, как океан. Такие же, как у его покойной жены.
Такие же глаза он не видел двенадцать лет.
С того дня, как его пятилетний сын исчез в переполненном парке.
Голос Виктории дрожал. Кажется
Мой сын, закончил за неё Марк, и слова показались ему горькими, как ржавчина.
Полиция перестала звонить годами раньше. Поисковые группы разошлись. Плакаты с его фотографией заменили другими. Но Марк не сдавался. Комната мальчика оставалась нетронутой: неубранная кровать, игрушечные машинки на полке, будто он мог вернуться в любой момент.
И вот он здесь. Или это лишь видение?
Виктория подошла первой, присев перед мальчиком. Малыш, ты в порядке?
Тот едва поднял взгляд. Всё нормально, пробормотал он, но голос звучал хрипло, будто он не говорил несколько дней.
Как тебя зовут? спросил Марк, и его горло сжалось.
Даниил.
Сердце Марка заколотилось. Его сына звали Даниил.
Прежде чем Марк успел сказать ещё слово, взгляд мальчика метнулся к улице. Из переулка вышел высокий мужчина в потрёпанной кожаной куртке, лицо его было искажено злобой.
Эй! рявкнул он. Возвращайся на работу!
Даниил вскочил и бросился бежать. Мужчина погнался за ним. И Марк, не раздумывая, ринулся следом.
Мальчик был быстр, ловко лавируя между прохожими, ныряя в переулки. Ноги Марка горели, но боль в груди была ещё сильнее. Он уже потерял сына однажды. Он не мог, не имел права потерять его снова.
Даниил юркнул в боковую дверь старого склада. Когда Марк добрался до неё, тяжёлая металлическая дверь уже захлопнулась. Изнутри доносились приглушённые голоса.
Если ещё раз заговоришь с незнакомцами, пожалеешь, рычал мужчина.
Я голос мальчика дрогнул. Раздался глухой удар.
Кровь Марка превратилась в лёд. Он ударил в дверь. Открой! Сейчас же!
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы мужчина мог выглянуть, явно удивлённый. Отвали, богач. Этот мальчик мой.
С чего это он твой? голос Марка звучал низко и опасно.
Он работает на меня. Зарабатывает себе на жизнь.
Он ребёнок, прошипел Марк. И он свободен.
Виктория уже звонила в полицию. Вдали завыли сирены. Взгляд мужчины дрогнул.
Марк распахнул дверь. Даниил пошатнулся к нему, прижимая руку к боку. Не сдерживаясь, Марк обнял его.
Всё хорошо, сынок, прошептал он, надеясь, что сможет сдержать слёзы. Ты в безопасности.
Мальчик не отстранился.
В участке Даниил сидел, покрытый кровью, избегая взглядов. Когда офицер вежливо спросил его полное имя, он замялся, а потом посмотрел прямо на Марка.
Думаю, это Калдвелл, тихо сказал он. Даниил Калдвелл.
Грудь Марка сжалась. Он не смел дышать, пока детектив не отвёл его в сторону.
Мы нашли отчёт о пропаже ребёнка двенадцать лет назад. Всё совпадает. Подтвердим анализом ДНК, но, мистер Калдвелл я думаю, вы нашли своего сына.
Когда на следующий день пришли результаты, всё подтвердилось.
Даниил был его.
Комната мальчика оставалась точно такой же, какой он её оставил: голубые стены, модели машинок, башня из Лего на столе. Глаза Даниила расширились.
Я обещал себе, что ничего не изменю, пока ты не вернёшься, голос Марка дрогнул.
Мальчик пересёк комнату и обнял его крепко, отчаянно, дрожа. Марк закрыл глаза, сжимая его, словно пытаясь наверстать каждую потерянную секунду.
На пороге Виктория наблюдала молча. Это был не миллионер, не магнат. Это был его отец, наконец обретший покой.
Но где-то в городе мужчина в кожаной куртке всё ещё оставался на свободе. И Марк знал: если кто-то попытается снова забрать его сына, ему придётся пройти через него.
