Из Москвы ушла, оставив нас с дочерьми ради состоятельного мужчины… А затем я встретил её в магазине.
Иногда жизнь ранит так, словно ножом по сердцу. Больно. Горько. И не понимаешь — за что? Почему? Что сделал не так?
Я прожил с Оксаной десять лет. Мы познакомились студентами в Санкт-Петербурге, затем вместе перебрались в Москву, где началась наша взрослая жизнь. У нас родились две дочери — Дарья и Алина. Разница между ними — всего год. Я трудился в строительной компании, зарабатывал стабильно: на большую роскошь не хватало, но на жизнь хватало: пару раз в год мы выбирались семьёй на отдых, снимали просторную квартиру, могли позволить себе заботу о детях и маленькие радости — например, новые платья или игрушки.
Оксана оставалась дома, иногда работая удалённо — писала тексты, вела пару интернет-магазинов. Я всегда помогал: мыл посуду, гулял с дочерями, делал с ними поделки и занимался образовательными играми.
Думал, у нас всё в порядке. Но однажды она просто сказала:
— Я ухожу.
Сначала я не понял, о чём она. Полагал, речь об отпуске или временной поездке. Но затем услышал:
— Я нашла себя. Хочу что-то другое. Больше.
Она не просто оставила меня, а бросила и дочерей. Оставила Алину и Дарью — пятилетнюю и четырёхлетнюю — со мной. Без сожаления. Через неделю увидел её в Instagram: кольцо с бриллиантом, поездка на яхте в Турцию, шампанское в люкс-отеле, дизайнерские платья и подпись «новая жизнь начинается здесь».
Я долго не мог понять, как так. Она выбрала это? Блеск и роскошь — ни единого звонка дочерям?
Самое горькое — слышать, как девочки день за днём спрашивали:
— Папа, мама вернётся?
Я не знал, что ответить. Как объяснить малышкам, что мама выбрала деньги вместо них?
Прошло два года. Я справился, хоть и с трудом. Ночами порой хотелось сдаться, брать больничные из-за больных девочек. Но мы выдержали. Дарья пошла в первый класс, Алина — в подготовительный. Мы стали командой. Я — их поддержка, они — моя мотивация жить.
Однажды, в обычный вечер, пошёл в магазин за молоком и хлебом. Стою у кассы — и замираю. Передо мной она. Оксана.
Нет больше той ослепительной женщины из Instagram. Передо мной стоит измученная женщина в потёртой куртке, с потухшими глазами и дрожащими руками. В кошельке — мелочь, в корзине — хлеб, пачка макарон и самая дешёвая колбаса.
Наши взгляды встретились. Она побледнела, как будто увидела призрак.
— Это ты… — тихо сказала она.
Я молчал. Тогда не знал, что во мне сильнее: гнев, обида или пустота.
— Как девочки? — её голос дрожал.
Я сжал кулаки.
— Отлично. Потому что у них есть я.
Она отвела взгляд. Губы задрожали.
— Я… я хотела бы их увидеть.
— Спустя два года? — почувствовал, как кровь закипает. — Ты хоть раз интересовалась ими? Хоть раз открытку прислала?
Она опустила голову.
— Я совершила ошибку…
Я криво усмехнулся:
— Ошибка — это забыть зонт в дождь. А ты — оставила детей ради красивой жизни. Думала, яхты и платья заменят тебе совесть?
— Он ушёл… — шептала она. — Когда осознал, что я ему не нужна. Осталась ни с чем. Без квартиры, без денег. Без прав на детей, потому что сама отказалась от них.
Я посмотрел на её руки — на безымянном пальце не было кольца.
— А девочки? Для тебя они были временным препятствием?
— Нет… — она разрыдалась. — Знаю, не заслуживаю прощения. Но прошу…позволь их хотя бы увидеть.
Я глубоко вздохнул. Передо мной стояла не та женщина, что покидала наш дом с высоко поднятой головой. Это был сломленный человек, лишь тень той, что клялась любить навсегда.
— Они тебя не помнят, Оксана. Уже давно не спрашивают, когда вернёшься. Научились жить без тебя.
— Не хочу ничего… Только взглянуть. Услышать голос…
Я отвернулся. Сердце сжалось от боли. Не знал, смогу ли простить.
Но знал одно: Дарья и Алина — моё всё. Никто не имеет права их ранить снова.
— Я подумаю, — сказал я и ушёл.
Она осталась — в магазине, среди чужих людей, со слезами в глазах и пустотой внутри.
Не знаю, чем это закончится. Возможно, однажды позволю ей поговорить с дочерьми. Но никогда не позволю снова почувствовать себя брошенными.
