Ольга Дмитриевна стояла у окна, наблюдая, как соседка развешивает белье на балконе напротив. Утренний свет мягко падал на ее седые волосы, собранные в привычную прическу, которую она носила уже сорок лет. В руке дрожала чашка с остывшим чаем.
— Оля, чего застыла? — окликнул её Александр Иванович, входя в комнату. — Завтрак остывает.
Она не обернулась. В отражении стекла видела, как муж поправляет воротник рубашки. Семьдесят три года, а всё ещё следит за собой. Волосы поредели, но аккуратно зачёсаны. Брюки отглажены, ботинки начищены.
— Слышу, Саша, — тихо ответила она.
Александр Иванович подошёл ближе, встал рядом.
— О чём задумалась?
— Да так, ерунда. Сон приснился странный.
Ольга Дмитриевна поставила чашку на подоконник. Во сне она была молодой, лет двадцати пяти, в белом платье перед зеркалом. А рядом суетилась мама, поправляла фату, приговаривала что-то ласковое. Проснулась с мокрыми глазами.
— Какой сон? — Александр Иванович взял её за локоть, повернул к себе.
— Наша свадьба приснилась. Только не такая, какая была, а другая. Красивая.
Муж нахмурился.
— Какая ещё «не такая»? Нормальная у нас была свадьба.
— Нормальная, — согласилась Ольга Дмитриевна, но голос звучал устало.
Их свадьба прошла в загсе, потом посидели в кафе втроём — она, Александр Иванович и его друг в качестве свидетеля. Платье купили готовое, серое, практичное. На фотографиях она улыбалась, но глаза были пустые. Будто не её лицо.
— Иди завтракать, — сказал Александр Иванович. — А то опоздаешь.
Ольга Дмитриевна работала в библиотеке уже тридцать лет. Тишина, книги, читатели. Александр Иванович сначала был против: «Зачем жене работать? Я прокормлю». Но она настояла. Дома было душно, а среди книг — легко.
Завтрак прошёл молча. Александр Иванович читал газету, изредка комментировал новости. Ольга Дмитриевна ела овсянку, думая о своём. За окном моросил дождь.
— Вечером к Вове заедем, — сказал муж, не поднимая глаз. — Звонил, звал на ужин.
— Хорошо.
— Надюха, наверное, что-то вкусное приготовила. Знаешь, как она старается.
Вова — их единственный сын. Женился три года назад на Наде, девушке скромной и хозяйственной. Ольга Дмитриевна невестку любила, но встречи с ними напоминали о собственной молодости, которая прошла как-то мимо.
В библиотеке день шёл своим чередом. Читатели приходили и уходили, она выдавала книги, расставляла по полкам. В обеденный перерыв открыла томик стихов. Случайно попались строки: «А счастье было так возможно…»
— Ольга Дмитриевна, можно вас? — окликнула коллега, молодая Катюша.
— Конечно. Что случилось?
— Не знаю, как быть. Серёжа предложение сделал, а я сомневаюсь.
Катя села рядом, нервно теребила кончик платка. Глаза красные — плакала.
— В чём дело? Не любишь?
— Люблю! Очень. Но мама говорит, он мне не пара. Работа скромная, перспектив нет. А у Виктора своя фирма, он тоже ухаживает.
Ольга Дмитриевна взглянула на девушку. Двадцать два года, вся жизнь впереди. Тот же выбор, что когда-то стоял перед ней.
— А что сердце говорит?
— Сердце… — Катя всхлипнула. — Сердце за Серёжу. Но мама права, наверное. Надо головой думать.
— Катюш, — Ольга Дмитриевна взяла её за руку. — Головой думать надо. Но если совсем сердце не слушать — потом всю жизнь жалеть будешь.
— Вы думаете?
— Знаю.
После работы Ольга Дмитриевна не пошла сразу домой. Побрела в парк, где гуляла молодой. Здесь они с Александром Ивановичем познакомились. Он тогда служил, приехал в отпуск. Статный, в форме. Девчонки все вздыхали.
А она любила Игоря Власова, соседского паренька. Игорь учился, стихи писал, на гитаре играл. Вечерами сидели на скамейке, он читал ей свои стихи. Мечтали пожениться.
Но мама была против:
— Олька, ты с ума сошла? Этот твой Игорь что? Студент, денег нет. А Александр — мужчина серьёзный, в армии служит. Обеспечит тебя, детей.
— Я его не люблю, мама!
— Полюбишь. Стерпится — слюбится.
Александр Иванович ухаживал настойчиво: цветы, кино, разговоры о будущем. А Игорь… Игорь верил, что любовь важнее всего.
Ольга Дмитриевна металась. С одной стороны — мамины доводы, с другой — любовь, жеИ когда спустя полвека их пути снова пересеклисъ, Ольга Дмитриевна поняла, что настоящая любовь не умирает — она просто ждёт своего часа.
