Меня зовут Василий, и я хочу рассказать историю, которая гложет меня уже много лет. Быть может, запишу её в этот дневник, и станет легче.
Моя семья никогда не была эталоном добрых отношений. Жили мы в Нижнем Новгороде, и с детства видел, как тянутся за взрослыми шлейфы обид, сплетен, пьянства, унижений. У матери есть сестра — Надежда. У неё сын, мой двоюродный брат Игорь, женатый на женщине, мягко говоря, не самой верной. Измены случались часто, скандалы — громкие, развод — недолгий, потому что снова сходились, будто по привычке. Было двое детей, но тепла в семье не прибавилось. А тётя Надя давно спивается, не держится ни на одной работе. Запой за запоем, увольнения — вся родня уже махнула на неё рукой.
Однажды у жены Игоря случились серьёзные проблемы с почками. Как-то мы с матерью навестили бабушку — Антонину Сергеевну. И она рассказала нам про болезнь той женщины. Моя мать резко высказалась: «Надо головой думать, а не тем, что ниже пояса». Мы бы просто пожали плечами и забыли. Но бабушка — человек прямой, взяла и передала её слова дословно той больной. И началось.
Скандал гремел на весь двор. Тётка, пьяная вдрызг, набросилась на мать, защищая свою невестку, как будто та была ей родной дочерью. Мы даже не стали оправдываться, просто ушли. Но самое обидное случилось позже — бабушка встала на сторону Нади и её семьи. Нас с матерью она перестала звать, перестала звонить. Мы словно перестали для неё существовать. И если мать ещё пыталась поддерживать связь, то я — нет. Тогда я решил твёрдо: не хочу иметь дела ни с этой пьяной роднёй, ни с теми, кто так легко вычёркивает тебя из жизни.
Прошло восемь лет. Бабушке скоро восемьдесят. Недавно она позвонила матери и со слезами просила прощения. Мать, конечно, простила — это же её мать. У неё доброе сердце, она всегда была такой. Но я… я не смог.
У меня сейчас растёт маленький сын. Моя радость, моё солнышко. Мать рассказала о нём бабушке, и та, дрожащим голосом, стала умолять хотя бы фотографию. Говорила, что мечтает увидеть правнука, что каждую ночь молится Богу, чтобы тот дал ей шанс взглянуть на малыша хоть разок. Но я запретил. Категорически.
Не из мести, нет. Просто в сердце до сих пор сидит обида. Больно вспоминать, как нас предали, как мать плакала, не понимая, чем заслужила такое отношение. Бабушка тогда дала понять: родство — не всегда любовь, иногда это выбор. И она выбрала не нас.
Не знаю, прав ли я. Мать говорит: «Не держи зла, Васёк, она старая, измученная, хочет просто уйти с миром». Но внутри всё сопротивляется. Не знаю, будет ли ещё шанс, может, завтра будет поздно… но я не готов.
Вот и думаю: а вы бы смогли простить?
