Опоздав на поезд, она вернулась домой без предупреждения и не смогла сдержать слёз.

Опоздав на поезд, она вернулась домой без предупреждения и не смогла сдержать слёз.
Опоздав на электричку, Арина решила вернуться домой без звонка. Едва переступив порог, она не смогла удержать рыдания. Холодный октябрьский ветер хлестал по лицу острыми каплями дождя. Арина смотрела на удаляющийся состав, и внутри её захлестнула горечь. Опоздала. Впервые за пятнадцать лет регулярных поездок домой опоздала. «Будто в дурном сне», подумала она, машинально поправляя выбившуюся прядь. Перрон был пуст и недружелюбен, лишь жёлтые фонари отражались в лужах, создавая странные световые тропинки.
Следующий поезд только завтра утром, равнодушно сообщила кассирша, даже не взглянув на Арину. Может, на автобусе?
«На автобусе Арина поморщилась. Трястись три часа по убитой дороге? Нет, спасибо».
Телефон в сумке завибрировал звонит мама. Арина на секунду замерла, глядя на экран, но не стала брать трубку. Зачем пугать? Лучше просто вернуться домой, ключи-то всегда с собой. Такси мчалось по пустым улицам, а город за окном казался декорацией ненастоящим, плоским.
Водитель что-то бормотал про погоду и пробки, но Арина не слушала. Внутри росло странное чувство ни тревоги, ни радости.
Родительский дом встретил её тёмными окнами. Поднимаясь по лестнице, она вдохнула знакомые с детства запахи: жареная картошка с третьего этажа, стиральный порошок, аромат старого дерева. Но сегодня в этой привычной симфонии проскользнула фальшивая нота.
Ключ с трудом повернулся в замке, будто двери сопротивлялись. В коридоре было темно и тихо родители, очевидно, уже спали. Осторожно пробираясь в свою комнату, Арина старалась не шуметь. Включив настольную лампу, она огляделась. Всё как всегда: книжные полки, старый письменный стол, плюшевый медведь на кровати реликвия детства, от которой мама никак не могла избавиться. Но что-то было не так. Что-то неуловимо изменилось.
Может, дело в тишине? Не в обычной ночной, а в другой густой, липкой, словно прелюдия перед грозой. Казалось, дом затаил дыхание, ожидая чего-то. Арина достала из сумки ноутбук работа никуда не делась. Но, протягивая руку к розетке, случайно задела какую-то коробку. Та соскользнула с полки, рассыпав содержимое на пол.
Письма. Десятки пожелтевших конвертов с выцветшими марками. И фотография старая, с загнутыми уголками. Молодая мама ещё совсем девчонка! смеётся, прижавшись к плечу незнакомого мужчины. Первая слеза упала на снимок ещё до того, как Арина осознала, что плачет.
Дрожащими руками она открыла первое письмо. Почерк выразительный, чёткий, совершенно незнакомый.
«Дорогая Вера! Знаю, что не должен писать, но молчать больше не могу. Каждый день думаю о тебе, о нашей Боюсь даже написать о нашей дочери. Как она? Похожа на тебя? Ты когда-нибудь простишь, что я уехал?» Сердце забилось чаще. Арина схватила следующее письмо, потом ещё одно. Даты 1988, 1990, 1993 Всё её детство, вся её жизнь была расписана в этих письмах чужим почерком.
«видел её издалека у школы. Такая серьёзная, с портфелем больше себя. Не решился подойти»
«пятнадцать лет. Представляю, какая красавица она теперь. Вера, может, пришло время?..»
В горле встал ком. Арина автоматически включила лампу, и жёлтый свет высветил из темноты старую фотографию. Теперь она вглядывалась в незнакомое лицо с жадным вниманием. Высокий лоб, умные глаза, чуть насмешливая улыбка Боже, у неё его нос! И этот характерный наклон головы
Арина? тихий мамин голос заставил её вздрогнуть. Почему не предупредила, что
Вера замерла в дверях, увидев письма, разбросанные по полу. Краска сошла с её лица.
Мама, что это? Арина подняла фотографию. Только не говори, что это просто старый друг. Я вижу я чувствую
Мать медленно опустилась на край кровати. В свете лампы было видно, как дрожат её руки.
Николай Николай Сергеевич Воронцов, голос звучал глухо, будто из другой комнаты. Я думала, что никогда что эта история останется в прошлом
История? Арина почти закричала шёпотом. Мама, это же вся моя жизнь! Почему ты молчала? Почему он почему все
Потому что так было нужно! в голосе Веры прорвалась боль. Ты не понимаешь, тогда всё было иначе. Его родители, мои родители Просто не дали нам быть вместе.
Тонкий слой тишины опустился на комнату, как плотная ткань. Где-то вдали прогудел поезд тот самый, на который Арина сегодня опоздала. Совпадение? Или судьба решила, что пришло время правде всплыть наружу?
Они просидели до самого утра. За окном медленно светало, а в комнате витал горький запах остывшего чая и невысказанных слов.
Он был учителем литературы, Вера говорила тихо, будто боялась спугнуть воспоминания. Приехал по распределению в нашу школу. Молодой, красивый, читал наизусть стихи Все девочки были влюблены.
Арина смотрела на мать и не узнавала её. Куда делась вечная сдержанность? Перед ней сидела другая женщина юная, влюблённая, с горящими глазами.
А потом мать стиснула зубы. Потом я узнала, что жду тебя. Ты даже не представляешь, что началось! Его родители кричали о «провинциальной овсянице», мои твердили о позоре
И вы просто сдались? Арина не смогла сдержать горечи.
Его перевели в другой город. Срочно, без разговоров. А через месяц познакомили с твоим она запнулась, с Сергеем Петровичем. Хороший человек, надёжный
«Надёжный, эхом отозвалось в голове Арины. Как старый диван. Как шкаф. Как всё в этой квартире».
Но письма Почему ты их сохранила?
Потому что не могла выбросить! впервые за ночь в голосе матери прорвалась настоящая боль. Это было всё, что осталось. Он писал каждый месяц, потом реже Но писал.
Арина взяла последнее письмо. Дата три года назад.
«