**Записки из дневника**
Опять пришёл, нервы мне трепать? Гляньте на него, барин нашёлся! По пятьдесят граммов колбасы изволит заказывать! гремела тётя Клава, сверкая глазами, как два дула.
Мальчишка поднял кверху рыжего, словно солнышко, котёнка. Тот, увидев перед собой грозное лицо продавщицы, не испугался. Вывернулся из рук хлопца, прыгнул на прилавок, пробежал по нему и прижался к грязноватому халату тёти Клавы, труясь о неё маленькой рыжей мордочкой.
Тётя Клава была Ну, знаете, бывают женщины мощного сложения. Словно из камня вытесаны. А лицо
В лицо тёти Клавы никто никогда не смотрел. Не решались. Потому что выражало оно всегда одно и то же: угрозу, презрение, злость и обиду на всю жизнь. Казалось, вот-вот она поднимет голову и закричит в небо:
Господи! Ну за что мне обслуживать эту публику?!
Клава была продавщицей. Не просто по профессии по призванию. Она обслуживала покупателей, уперев в бока кулачищи, будто гири. И сверлила наглеца таким взглядом, что даже самые бойкие мужики робели, отводили глаза и тоненьким голосом, чуть не извиняясь, просили колбаски.
Но больше всего её бесил один пацан. Лет десяти. Который имел наглость приходить к ней с завидной регулярностью, выкладывать на прилавок горсть мелочи и просить тоненьким голоском:
Тётя Клава, отрежьте, пожалуйста, молочной колбаски.
Тётя Клава краснела, бледнела и сизела разом.
Опять явился! гремела она так, что дрожали стекла. Опять ему пятьдесят граммов!
Но мальчишка, как ни странно, не робел. Он поднимал на неё голубые, как небо, глаза и говорил:
Отрежьте, пожалуйста, тётя Клава. Очень надо.
Тётя Клава уже открывала рот, откуда, казалось, вот-вот хлынет адское пламя Но, приглядевшись к его глазам, вдруг замолкала и спокойно отрезала кусочек колбасы. Черга облегчённо вздыхала, а мальчишка уходил, сжимая в кулаке пакетик.
В тот день у тёти Клавы был особенно скверный настрой. Черга стояла, затаив дыхание. Соседки-продавщицы старались не смотреть в её сторону. Вдруг из-под прилавка, в самый неподходящий момент, высунулась взъерошенная голова с теми же голубыми глазами.
Тётя Клава! прошептал он в полной тишине. У меня сегодня нет денег. Но мне очень надо! Отрежьте мне пятьдесят граммов, а я потом принесу.
Подобной наглости ещё никто не позволял. Это был удар по священным устоям торговли.
Тётя Клава покраснела, побелела и издала такой рёв, что все в магазине присели, а один мужичок, прятавший в штанах бутылку, выронил её. Бутылка разбилась вдребезги, но никто даже не вздрогнул.
Ты! Ты! Паршивец! Опять пришёл, чтоб мне нервы трепать?! И она занесла кулак.
Все зажмурились.
Но мальчишка не испугался. Он спокойно посмотрел на неё и сказал:
Он очень хочет есть. А у меня денег нет. Мама забыла дать на завтрак. И он поднял рыжего котёнка.
Тот, вырвавшись, прыгнул прямо на тётю Клаву и уткнулся ей в нос.
Так это ты прохрипела она. Всё это время мамины деньги на этого бестию тратил?!
Ага, честно признался «преступник». Но завтра принесу. Как мама даст.
Тётя Клава сначала посинела, потом побледнела, потом покраснела. Потом опустила кулак, схватила котёнка и прижала к себе.
Ладно, буркнула она. Забирай свою колбасу. И отрезала не пятьдесят, а целых двести граммов.
Черга стояла, разинув рты.
А котёнка оставь, вдруг сказала тётя Клава. У меня на складе мыши развелись. Пусть работает.
С тех пор в магазине живут два кота. Один рыжий, другой серый. Все продавщицы их подкармливают, но те предпочитают тётю Клаву. А она ворчит, ругается, но гладит их мохнатые спины.
И черга Черга улыбается.
**Вывод:** Иногда самое твёрдое сердце оказывается самым мягким. Главное найти к нему подход.
