Бездомный и Чудо: Переворот в Один День
Она думала, он всего лишь бедный бездомный калека! Каждый день делилась с ним тем немногим, что у неё было Но однажды утром всё изменилось!
Это история о бедной девушке по имени Алевтина и калеке-бродяге, над которым все смеялись. Алевтине было всего 25 лет. Она продавала еду в ветхом деревянном ларьке у дороги в Казани. Её будка, сколоченная из старых досок и жестяных листов, стояла под огромной берёзой, где часто останавливались путники перекусить.
У Алевтины почти ничего не было. Башмаки стоптаны, платье в заплатах. Но она всегда улыбалась. Даже уставшая, каждому клиенту говорила с добротой: «Добрый день, батюшка. Не стоит благодарности».
Каждый день она вставала рано, чтобы приготовить гречку, щи да квас. Руки её трудились быстро, но сердце билось медленно от грусти. Алевтина была совсем одна.
Родители погибли, когда она была маленькой. Жила она в крохотной каморке рядом с ларьком без света и водопровода.
Остались только мечты. Однажды, когда она вытирала прилавок, к ней подошла старая знакомая тётя Матрёна. «Алевтина, спросила старушка, как ты умудряешься улыбаться, когда живёшь не легче нас?» Девушка снова улыбнулась. «А плачем кашу не сваришь».
Тётя Матрёна засмеялась и ушла, но слова эти запали Алевтине в душу. Действительно у неё ничего не было.
Но даже так она кормила тех, кто не мог заплатить. Не знала она, что скоро её жизнь перевернётся. Каждый вечер у её ларька происходило нечто странное.
В углу улицы появлялся калека-бродяга. Еле-еле подкатывал на своей скрипучей инвалидной коляске. Колёса противно визжали по брусчатке.
Визг, визг, визг. Прохожие смеялись или зажимали носы. «Опять этот вонючий пошёл», бросал какой-нибудь паренёк.
Ноги бродяги были обмотаны тряпьём. Штаны рваные по колено. Лицо в пыли.
Глаза усталые. Кто-то говорил, что от него плохо пахнет. Другие что он не в себе.
Но Алевтина не отводила взгляд. Звала его Дедом Степаном. В тот знойный день он подкатил к ларьку и остановился. Алевтина взглянула на него и тихо сказала: «Опять пришли, Дед Степан. Вчера не поели».
Он опустил голову. Голос был слабый. Говорил, что два дня не мог добраться сил не было.
Два дня не ел. Алевтина посмотрела на стол. Осталась только тарелка щей да кусок хлеба.
Это был её ужин. Она заколебалась. Но затем молча поставила еду перед ним.
«Нате, кушайте». Дед Степан посмотрел на тарелку, потом на неё. «Опять мне свой последний кусок отдаёте?» Алевтина кивнула.
«Я дома ещё наварю». Его руки дрожали, когда он взял ложку. Глаза были влажные.
Но он не заплакал. Просто склонился и начал медленно есть. Люди вокруг пялились на них.
«Алевтина, зачем ты кормишь этого бродягу?» спросила одна женщина. Девушка улыбнулась. «А вам бы хотелось помощи, если бы вы в коляске сидели?» Дед Степан приходил каждый день, но никогда ничего не просил.
Никого не звал. Руку не протягивал. Не клянчил ни еды, ни денег.
Просто сидел у ларька Алевтины, тихий, с опущенной головой. Коляска его вот-вот развалится одно колесо так и норовило отвалиться.
Люди проходили мимо, но девушка каждый раз приносила ему тарелку горячего. То гречку, то щи с хлебом.
Подавала с широкой улыбкой. В один жаркий день, только что отдав студентам кулебяку, она подняла глаза и увидела Деда Степана на его обычном месте.
Ноги всё так же в тряпьях. Рубаха ещё более рваная. Но он сидел, как всегда, молча.
Алевтина улыбнулась, налила ему тарелку дымящейся каши И в этот момент Дед Степан протянул ей конверт с состоянием, которое навсегда изменило жизнь доброй девушки.