Я отмечаю праздники с бывшей невесткой, а не с новой женой сына. И не вижу в этом ничего предосудительного.
Недавно мне стукнуло шестьдесят. Пенсия, ноющие суставы, усталость от суеты — всё, как у большинства женщин, которые всю жизнь тянули лямку в одиночку. В молодости я работала парикмахером — профессия не из лёгких, особенно когда целый день на ногах, да ещё с улыбкой для клиентов. Сейчас здоровье уже не то, беру заказы только у старых знакомых.
Муж давно исчез из моей жизни. Развелись почти сразу после рождения сына — оказался пустым местом, только пил с друзьями да курил на кухне. Работать считал ниже своего достоинства, зато жить за мой счёт — без проблем. Ушла от него без сожалений, вздохнула с облегчением. Всё дальше тянула сама. И сына растила одна.
Воспитывала, как могла. Пыталась быть и матерью, и отцом. Ошибок, конечно, хватало — времени на душевные разговоры не хватало, я пропадала на работе. Когда он ушёл в армию, подумала: может, теперь у него всё сложится иначе.
Вернулся — привёл девушку. Тихая, добрая, с лучистыми глазами. Ольга. Через пару месяцев сыграли свадьбу. Я приняла её с радостью, даже пустила пожить у себя первое время. Мы сблизились, честно. Ни разу не поругались. Вместе готовили, по вечерам смотрели фильмы, болтали обо всём — от пирогов до книг. Мне с ней было легко, будто дочь появилась.
Потом они съехали. Родили сына — моего первого внука. Ольга не стала сидеть дома, устроилась на работу. А мой сын сначала удачно устроился, потом и своё дело открыл. Я радовалась: жизнь налаживается.
Когда мне понадобилась операция, Ольга без лишних слов отвезла в платную клинику и всё оплатила. Ни намёка на упрёк. Просто помогла. Это я запомню навсегда.
И вдруг, через девять лет семьи — развод. Алексей, мой сын, собрал вещи и ушёл. Сказал, полюбил другую. Ольга пыталась спасти брак, но он был холоден, как камень. Позже призналась: оказалось, у него уже два года была любовница. Не могла поверить.
Когда он первый раз привёл ко мне новую пассию, меня будто обухом по голове ударило. Вульгарность, хамоватый тон, манера говорить, будто на рынке торгует. Через слово мат, губы, словно силиконовые, взгляд пустой. Попробовала поговорить с сыном: «Ты уверен, что хочешь связать жизнь с такой женщиной?». Он отмахнулся. Свадьбу играть не собираются — его дама «не любит формальности».
Я промолчала. Ему не пятнадцать, сам разберётся. Но в душе что-то сломалось. С Ольгой мы продолжили общаться. Она приходила с внуком, звонила, приносила домашние супы и фрукты, как раньше. Мы не потеряли друг друга. А с сыном… всё заглохло. Как будто его вырвали из моей жизни. Или он сам вырвался.
На праздники я перестала ждать Алексея. Знала — придёт не один. А я не хочу видеть эту женщину в своём доме. Не хочу слушать, как она орет в телефон за моим столом. Не хочу, чтобы внук слышал её «разговор».
Так что на Новый год, на Пасху, на дни рождения — у меня Ольга. С внуком. Накрываем стол, пьём чай, вспоминаем прошлое. Смеёмся. И мне хорошо. Я не обязана впускать в свою жизнь то, что приносит боль. Даже если это выбор моего сына.
Недавно Алексей позвонил, хотел зайти. Я отказала. Сказала прямо: «Один — приходи. Но ты же не один». Он бросил трубку. С тех пор — тишина.
А мне не больно. Я прожила тяжёлую жизнь. И знаю, кто был рядом, когда было хуже всего. И не предам тех, кто не предал меня.
Я отмечаю праздники с бывшей невесткой. Потому что она стала мне роднее, чем сын. И нет, мне не стыдно.
